Итак, граница.

Путь туда я бы назвал коротко и ёмко: ФАРС. Судите сами. Лететь в Ирак я должен был со знакомым спецом-десантником, которого давно знаю, поэтому предвкушал веселую и спокойную поездку двух бывалых джентльменов. Ага, сейчас. За несколько дней до вылета стало известно, что у мужика просрочен паспорт, а лечу я с... женщиной (!). Её необходимо было доставить на нашу базу в Ираке по каким-то бизнес делам. Я немного почесал репу, ухмыльнулся и упаковал свой небольшой походный рюкзачок. В рюкзачок влезли и заказы русских ребят, которые скучали в Ираке по... правильно, по салу и алкоголю. Итого я вез в исламскую страну: женщину, свинину, алкоголь и энную сумму денег. Жизнь казалась прекрасной и увлекательной.

С женщиной и её чемоданом и сумкой мы встретились в аэропорту. Замечательно. Прошли паспортный контроль. Сразу после контроля я был искренне шокирован группой очень громких и активных хасидов, выбегавших из Duty Free с многочисленными бутылками виски в руках. Пока я думал, хорошее это знамение или нет, незаметно оказался в баре на втором этаже, где был отшокирован ещё раз видом монгольской делегации, которая уже была под градусом и, обливаясь пивом, что-то молча и сосредоточено черкала на официальных документах.

Полет Москва-Стамбул не ознаменовался ничем особенным, кроме двух бурятских музыкантов с национальными какими-то балалайками в чехлах. Азиато-россияне выглядели очень потрепано и носили хвостики на голове. Забегая вперед, скажу, что обратно из Стамбула в Москву через две недели я летел с ними же обратно! У одного не было хвостика и на одну балалайку в багаже у них было меньше.

Стамбул при подлете на закате был несказанно красив! Завораживающе огромен и великолепен. Самолет делал над городом разворот, и я пытался представить русские отряды, грозящие Константинополю в прошлом, привязать к местности те легендарные события. Но глаз натыкался на сотни мечетей и в итоге мозг, проткнутый шпилями минаретов сдулся, как воздушный шарик.

В Стамбуле сделали пересадку на внутренний рейс. Стамбул ночью, в огнях с высоты птичьего полета и выше - грандиозен. Всех гяуров тем не менее местные операторы упаковали на последние ряды возле туалета. За мной сидела весёлая пара. Муж - турок (эмигрант), жена - австралийка. Все 2 часа полета он уговаривал её остаться жить в Турции, а она обзывала его идиотом. Орали они громко, так как были уверены, что австралийский язык никто не знает в салоне. Но я то знал. Получил море информации и несказанное наслаждение от языковых оборотов, в то время как безумный отпрыск этой горе-пары молотил ногами по сиденью, тем самым производя бесплатный двухчасовой массаж моего уставшего позвоночника. Отлично долетели, я считаю. Со мной, правда, была не согласна моя попутчица.

В небольшом турецком городке где-то в кукуях на юге страны мы уже в полной темноте вышли из самолета. Аэродром явно был двойного назначения. Ангары. Зарытые в землю постройки, маск-сети. Здравствуй, земля янычаров. Получили чемодан попутчицы и вышли их здания аэропорта. Я подошел к группе трущихся мрачных таксистов и назвал пограничный пункт. Турки оживились и делегировали англоговорящего бугра на разговор со мной. Я назвал цену в 150 долларов за 400-500 км пути. Это была привычная такса для данной услуги. Бугор заартачился и назвал цену в 200 долларов. На мой удивленный вопрос, с какого такого, он радостно ответил: "А у нас Рамадан. В Рамадан берем 200". Я аж крякнул. В Великий Пост стопудово теперь в России буду требовать надбавку к зарплате. Делать нечего, ударили по рукам.

Нам выделили водителя и мы тронулись в путь. Ночь, обшарпанный турецкий городок, водитель - адский дух внешне. Я с женщиной и деньгами. Весело? Городок произвел фантастическое впечатление. Люди, мусор, кофейни, крики. И все сплошь молодые мужики в кожаных куртках. Выехали из города и вышли на подобие трассы без какого-либо освещения. Погнали. Я попытался установить контакт с водителем, но он не знал ни одного европейского языка, я же не знал ни арабского, ни турецкого. Сошлись на паре слов "Спасибо" и "Приятного аппетита". Едем молча, напряженно. Водитель боится меня, думая, что я какой-то дикий разведчик или подлый торговец живым товаром, я опасаюсь его.

Через час дороги стало клонить в сон. Предлагаю попутчице на заднем сиденье поспать, на что она мне отвечает, что спать не будет и подстрахует в случае чего. Я оценил мужество, хотя и понимал, что в случае чего нас прибьют в любом кишлаке или на пустыре, стоит съехать в кювет. Но подход к делу со стороны соотечественницы меня порадовал.

Знаками показал водиле, чтобы он включил музыку. Он включил, я пожалел. Какие-то духовные вои и стоны. Что-то религиозное. Ну, ничего. Экзотика. Турецкие прерии, впереди Ирак, так и должно быть. Через ещё один час пути я перестал восхищаться экзотикой и спросил, есть ли что у моей попутчицы из музыки. Оказалось, что есть. Группа "Краски" и что-то в этом роде. Ёёёёё... Но поставили. Водила ОЧЕНЬ оживился и заулыбался и даже стал прихлопывать. Я лишь качал головой: ночью в вымершей Турции, хрен знает где, мчусь с улыбающимся духом и с русской в Ирак и слушаю на всю катушку страшную попсятину. Фарс? Я думаю, что фарс.

По ходу поездки водитель все время с кем-то говорил по телефону. Воображение моё рисовало картинки, что он договаривается с сообщниками, где нас лучше кончить. В один из разговоров он вдруг передает мобилу мне. В мобиле еле понятно что-то с акцентом мне мужик говорит на аглицком, что эта машина заедет в приграничный городок и там мы пересядем в другую машину. "Вот и амба" - подумал я. Сообщил о смене машин попутчице. Она заметно побледнела.

Едем. Проезжаем мечети, минареты с неоновой моднявой подсветкой, разрушенные крепости, всё как будто из сказок, пейзажи, сошедшие с иллюстраций "Тысячи и одной ночи", на встречу ни одной машины. Мы на другой планете. Я борюсь со сном, как вдруг мы останавливаемся, приглушаем "Краски". Блокпост. Армейский. В салон заглядывает турок в каске и видит попутчицу на заднем сиденье. Замирает. "Вот и амба 2" - подумал я. Что-то быстро-быстро говорит водиле. Тот просит наши паспорта, отдаем, проверяют. Долго. Водила что-то тараторит. Уфф, отдают паспорта и мы трогаемся. И тут у меня выпадает челюсть. За деревцем стоит... двухбашенный броневик с пулеметами. Какой-то доисторической модели, времен русской Гражданской Войны. Смотрится это просто фантастически. Минарет, турецкая армия и лунный свет заливает броневик. Тень Ленина и прочих вождей незримо пролетела по воздуху...

До границы нас проверяли ещё несколько раз, так что при виде очередного пулемёта и башен из мешков с песком я уже, зевал как бывалый матерый путешественник и делал ручкой. Надоели мне эти пулемёты и напряженные турки, в общем. Вздрогнул я только два раза в дороге. Первый раз, когда увидел танки. Недалеко от границы с Ираком находится танковая часть, как говорят в полной готовности, если что, совершить марш бросок. В принципе вся эта обстановка объясняется деятельностью Курдской Рабочей Партии, которая ведет вооруженную борьбу за автономию на территории Турции. Второй раз вздрогнул, когда увидел нарисованную углем свастику на стене одного из дувалов. "Подлые приспешники стран Оси с долгой памятью!" - подумал я и поозирался по сторонам, в надежде увидеть ещё где-нибудь нацарапанную хризантему Императорской Японии. После этой свастики мне везде на блокпостах мерещилось, что часовые кидают мне зигу.

Но время шло, мы ехали-ехали и в итоге приехали на акцию по смене машины. Напряжение, могу сказать, было ещё то. Мы прибыли в мертвый городок и свернули в переулок у каких-то турецких хрущовок-ататюрок. Я глубоко вдохнул. Остановились возле другой машины. Наш водитель посигналил. В ту же секунду из дома вышло несколько мужчин... в белых трусах и белых майках. Я от такой делегации потерял дар речи, быстро его со страху снова обрёл, и приказал женщине оставаться в машине, а сам выпрыгнул наружу. Меня окружили турки. Из какой-то кафаны ко мне устремились подростки, дети. В итоге меня окружило человек 10 и все они что-то мне говорили. Амба приобретала отнюдь неиллюзорные формы и быть укокошенным кучей турок в белых трусах мне совсем не хотелось. Пришлось неожиданно резко гаркнуть "Кто тут по-английски говорит"? Вышел худой турок в возрасте. Он попросил всех своих успокоиться и стал требовать с меня 200 баксов. Само собой, отдавать я их не собирался, пока не доедем до границы. Начались переговоры. В итоге он разъяснил, что машину надо сменить из-за номеров, что на второй машине с проводником мы пересечем границу и что деньги все же надо отдать. Я почесал репу, ухмыльнулся и пообещал ему страшную кару русских наёмников, если наши трупы вдруг всплывут в колыбельной речке человечества, то бишь, в Тигре. Кары от наёмников явно не понравились хитрому турку и он поклялся Аллахом, что трупы не найдут. На том и порешили.

Пришло время пересаживаться из машины в машину. Признаю, мой косяк, но я с попутчицей договорился, что сотню долларов даю я, сотню она. И вот она выходит из убитой японской машины в турецком захолустье как Афродита из пены и предстает пред зенками егозливых турок. И ти-ши-на... Я прошу её срочно выдать мне сто баксов и она начинается копаться в своих карманах. И в этой тишине я слышу отвратительный шорох - это в трусах, пардон, у турок вырастают минареты. Деваха наша даже не бледнеет, она уже похожа на заснеженную степь по цвету лица. Капец. Под руку заталкиваю леди во вторую машину и захлопываю дверь. Наверное, за 5 км от этого места был слышен вздох разочарования турецких аборигенов. "Нех" - думаю я короткую думку и возвращаюсь к нашим героям. Они переписывают данные паспортов, вкладывают бумажки в папочку, готовят, в общем, бумаги. Как только бумаги готовы, я отдаю 200 долларов старому турку. За движением моей руки с тревогой следит первый водила. Мне кажется, что у них свои разборки и водилу кинули, он явно недоволен. Старый что-то ему говорит и снисходительно хлопает по плечу. Водила зло опускает взгляд, но потом подходит ко мне и просит бакшиш. Я спрашиваю, за что соб-сно. Водила вдруг хриплым голосом натужно имитирует какую-то песню "Красок". Иван Иваныч! Ради такого зрелища я готов раскошелиться и отдаю водиле 20 турецких лир. Российская попса теперь должна мне с процентами за пиар. Сажусь в машину. Чёрт побери, новый водила также не говорит ни на одном знакомом мне языке.

Через 15 минут мы подъезжаем к границе. Сразу поражает огромная многокилометровая очередь из фур и бензовозов. Туда везут бензин, обратно из Ирака сырую нефть. Только с машины одной наваривают 1000 долларов чистой прибыли, не удивительно, что в Ираке тёртых миллионеров в кожаных тужурках больше, чем у нас гомосексуалистов в пределах Садового кольца. Пытались построить трубопровод через границу, но суровые миллионеры скинулись на гашиш али-бабам и те взорвали к Аллаху такое грязное изобрете6ние неверных, как трубопровод. Бизнес процветает.

Но мы, к моей жалости, не были бензовозом, и поэтому встали в другую очередь. Надо отдать должное нашему водителю, он кого-то подрезал, на кого-то наорал, кому-то сунул сигарету и через полчаса мы уже у КПП.

И разверзлись врата ада и поглотила нас карусель границы и Кафка от зависти закрутился юлой в гробу и холодок расстрельных коридоров вдруг задул прямо в спину. Я бегал с проводником от инстанции к инстанции, заглядывал в окошки, повторял свою фамилию, орал слово "турист" и толкал каких-то толстых гадов. В общем, всё как в России. Оставалась одна будка и шлагбаум с турецкой стороны. В будке погранец попросил предъявить женщину (до этого хватало её документов). Открылась железная паранджа машины и выглянула наша попутчица. Проклятье! Опять тишина и противный шорох, только в этот раз громче, так к нему добавился скрип портупеи таможенника. Опять я быстро засунул попутчицу в салон. Водитель прыгнул в салон тоже, я обернулся, чтобы забрать свой паспорт из окошка, а когда сделал шаг назад то... машина на всех парах гнала в сторону Ирака! С моими вещами, с женщиной салом и бухлом! Я оставался один на нейтральной полосе и мне это не нравилось. Почему-то рефлекторно бросив офицеру "До встречи на Колыме" я побежал за машиной по мосту через границу. Вы никогда не бегали по ничейной земле между Турцией и Ираком ночью под прожекторами и пулемётами? Зря. Увлекательно, бодрит.

Мысли было две. Первая - сейчас проворливее меня окажется стервозная турецкая пуля-дура и поцелует меня под лопатку, но этого я не боялся, с ангелом-хранителем я на ты, по приходу он меня сразу прикладом в душу, на плечо и в суд. К этому я готов. А вот отдавать на растерзание туркам своих тёток, бухло и сало - это не по джентельменски как-то, генная память вдруг напомнила, что она не только в книжках бывает. Бегу, дышу.

Бегу. Машина притормаживает и я нагоняю её уже у самого первого иракского КПП. Люто смотрю на водилу, он непонимающе смотрит на меня, до него доходит ситуация и он на пальцах объясняет мне, что просто хотел занять очередь, чтобы никто нас не подрезал. Успокаиваюсь. Гляжу в салон. Там мне подозрительно дружелюбно улыбается деваха. Что-то не так. Акакий Акакиевич! Она вскрыла бутылку алкоголя и приняла пару раз из горла. От зависти я чуть не заговорил по-арабски, которого я не знаю. Но я её простил. Не каждый день она видит русских пограничных спринтеров и не каждый день её увозят в железной арбе на войну. Но больше всего мне понравилась реакция иракского погранца. Он флегматично смотрел на мои забеги с таким выражением лица, как будто сейчас спросит: " А трудовые резервы бегут?". Бегут, бегут, товарищ. Скоро будут. Грузи апельсины бочками.

Опять беготня по будкам и окошкам, опять в очереди толкотня. Пока не начался апогей всего моего рассказа. Меня направили на медкомиссию. Я не сразу понял, куда меня тянут. Проводник вдруг стал вести себя как последняя свинья. Он стал хрюкать и делать мне рожи. Я подумал, мать Афины, богиня разума Метис, сжалилась над грешной жизнью моего визави, поцеловала его в макушку и даровала ему свободу от разума, но нет. Проводник, сцуко, затащил меня в какой-то подвал. В подвале висели портреты незнакомых мне иракских вождей, напоминающие мне шаловливых племянников великого диктатора Саддама. Все как на одно лицо. Потом я узнал, что это лидеры курдских партизан. Племянники мне эти не внушали доверия, хотя и дружески улыбались из-под стекла. Один, вроде бы, даже мне подмигнул. По крайней мере, мой уставший мозг не удивился этому. Застенок в общем застенком. Иракская Пытошная. Я начал готовить предсмертную речь о величии Сибири, России и теории Вернадского, уходить из жизни надо красиво, я считаю, но тут мне указали на стул. Я сел на стул. Открылась шторка напротив и через окошко в бронированном стекле иракский погранец в замызганном медицинском халате направил на меня что-то. Т.е ткнул мне в лицо, как мне сначала показалось, пистолетом. Это что-то заиграло на моей руке, а потом на щеке и лбу лазерным красным пятном. "Вот и конец" - подумал я, ожидая выстрела. Но выстрела не прозвучало. Что-то спросили. Да имя моё спросили! Я облегченно сказал, радуясь ещё одной минуте жизни. Записали что-то вроде "Рус Медувед". И поставили печать на бумажке, которая странно напоминала мне трамвайный талончик. Всё, радостно хрюкнул проводник. И тут я увидел, что на стене среди племяшей Хусейна вист перечеркнутая смеющаяся злобная свиная харя и по-английски написано - Swine Flu. Я начал булькать, меня затрясло от смеха. ОНИ ПРОВЕРЯЛИ МЕНЯ НА НАЛИЧИЕ СВИНОГО ГРИППА!!! Через лазерный термометр. Я захрюкал "Прощание славянки", отпустило. Проводник подумал, что я рад, что у меня не обнаружили свиного гриппа и ободряюще хлопнул по плечу, дескать, держись, брат, ты здоров, в Ираке ничего тебе больше не грозит. Фугасы и шахиды - это мелочи жизни.

После медкомиссии меня провели на собеседование с офицером контрразведки. Он задавал вопросы на чём-то на подобие английского. Я отрапортовал, что я великий путешественник и что приехал делать из Ирака Сочи. Офицер долго думал, пока не спросил, из какой я страны. Узнав, что из России, он вдруг преобразился, расплылся в улыбке и толкнул речь о дружбе народов. Я поддакивал. Это был в моих интересах. Потом офицер кивнул на женщину, я сделал волевое лицо и гордо ляпнул "Она со мной". Давно мечтал так сказать где-нибудь.

Потом ещё раз 10 мне пожелали удачи в Ираке. "Welcome o Iraq! Have a nice trip!" - въелось мне в мозг. Помимо переходящих границу бедолаг, по КПП и прочим постройкам слонялись солдаты с автоматами, автоматы лежали просто на скамейках, автоматы были прислонены к стенкам, лежали на столах среди бумаг. Поразительная беспечность. Никакого уважения. Я думал даже сделать замечания туземцам от обиды за изделие русского гения, но сдержался.

И вот мы прошли все проверки. Прыгнули в машину и выехали за пределы пограничного контроля. В 300 метрах от границы был таксопарк где меня должны были ждать мои братья. Но пока мы ехали эти 300 м, по сарафанному радио доложили, что в Ирак едет русский, и через каждые 20 метров нас останавливали какие-то люди с оружием, заглядывали в салон и орали мне в ухо "Вэлкам ту Ирак". Звучало это как контрольные приветствия в мозжечок.

Мы на стоянке. Ещё через стекло я вижу, как ко мне движутся непонятные полосатые животные. Мой мозг уже на гране добровольного отказа от функционирования. Полосатых животных увидеть в Ираке я не ожидал никак. Открыл дверь, чтобы увидеть финал фарса и ... и вижу своих братьев, которые идут по Ираку в десантных тельниках, широко улыбаются и разводят руки для объятий. Я вытягиваюсь во фронт и докладываю: "Женщину и заказы доставил". Меня крепко обнимают. Садимся в машину.

Я оборачиваюсь и вижу обалдевшее лицо проводника, он смотрит на диковинных русских в диковинных одеяниях, и я вижу что он, горд, что он выполнил какую-то важную международную операцию и доставил связного. Он смотрит на нас с чувством выполненного долга и с чувством причастности к великому. В его глазах я вижу немую мольбу: "Дяди, возьмите меня в русский спецнзаз! Заберите меня отсюда!".

"В следующий раз сынок, в следующий раз" - думаю я.