Онлайн радио #radiobells_script_hash
Меню
Наши исполнители
- Александр Коренюгин
- Алексей Краев
- Ансамбль ВДВ России «ГОЛУБЫЕ БЕРЕТЫ»
- Ансамбль 76 Гвардейской Десантно-Штурмовой Дивизии «ГОЛУБЫЕ МОЛНИИ»
- Андрей Климнюк
- Ахлям Газалиев
- Валерий Бессарабский
- Валерий Петряев
- Виктор Верстаков
- ВИА СПЕЦНАЗ
- Виталий Леонов
- Вокальная группа «Чистый голос»
- Владимир Воронов
- Владимир Кочергин
- Владимир Мазур
- Влад Исмагилов
- Владимир Май
- Вячеслав Константинов
- Группа "Афганский блокнот"
- Группа "Виват", г. Чебоксары
- Группа"Емеля"
- Группа "Живи и помни!"
- *В разработке - Группа "Контингент"
- Группа "Каскад"
- Группа Положительный заряд
- Группа "Ростов"
- Группа "Рубеж"
- Группа "Солдаты Фортуны"
- Группа «Трассера»
- Игорь Дергоусов
- Игорь Сивак
- Иркутский театр народной драмы
- Концертная группа «Черные береты»
- Леонид Мухин
- Николай Анисимов
- Олег Кухта
- ОЛЕГ-РЕКА
- Олег Ширяев
- Олег Янченко
- Стас Назимов
- Стас Слуцкер
- Сергей Куриленко
- Сергей Ульянов
- Шухрат Хусаинов
- Эдуард Сычёв
- Юрий Шкитун
Форма входа
Рекомендуем
Категории сайта
| Книги Он-лайн [20] |
| Рассказы [45] |
| Дневник [0] |
| Статья [6] |
| Стихотворение [45] |
| Фрагменты [5] |
| Песни [4] |
| Поэма [1] |
Библиотека сайта
| Главная » Военная литература » Рассказы |
Исмагилов Влад - Утро в прицеле
| 23.08.2010, 10:28 | |
| Просмотров: 3382 | Рейтинг: 5.0/2 | |
- Всеее! Та - та - та, та - та, та - та - та, - короткими очередями отстукивали зубы.-
- Еее! Как здорово - то! Так, одеваемся, облачаемся. Трусняк, штаны, верх пока не буду - ветерок половлю, пусть тело подышит. А согреться маленько - таки надо. Больно стыло. Раз, раз, раз, - считая сам себе, я начал выполнять приседания. - Таак! Теперь упор лежа на узком хвате и в темпе, на скорость. Ху, ху, ху - синхронно распрямлению рук заработал выдохами - качками мой 'насос'. Не без удовольствия я чувствовал, как заиграли под загорелой кожей быстро согревающиеся, застывшие, было, от ледяной воды мышцы.
- Хорош! Теперь подышим. На 'статику'. Глубокий вдох, задержка, выдох. Еще раз. Еще. И еще пару.
Я медленно закрыл глаза, словно тяжелую дверь, спрятавшись за ней от всего внешнего. Теперь мой взор погружался в темную глубину, в поисках особого, внутреннего света. Далеко не всегда удается увидеть его отблеск, поймать едва различимые сначала, а потом проявляющиеся как фотоснимок, то бело - голубые, то зеленоватые, а иногда оранжевые, или красноватые огоньки свечей. Мудрые восточные отцы из своих застав без ворот, в которых они учились сами и учили других слушать хлопок одной ладони, говорили, что каждый, имеющий навык созерцания, и желающий обрести такую заставу в себе, может видеть эти огоньки совершенно разных цветов и оттенков. И объясняли они это различие индивидуальным состоянием созерцателя, - степенью его телесной, душевной и духовной чистоты. Триединство гармонии. Воистину, мудрость в простоте...
Дыхание выровнялось, стало едва ощутимым; умиротворенное, просто блаженное состояние. Живая кожа то с мурашками, то с подергиваниями, заглатывала теплые, еще не жаркие утренние лучи, через поры пропуская живительную энергию желтого светила. - Благодаать! - Легкими покалываниями ощущалось, как по сосудам и венам вместе с кровью растекается мягкое, но бодрящее тепло.
Так и не сумев увидеть внутри себя чудо - огоньки, я плавно поднялся из внутреннего сумрака.
- Не получилось сегодня - печально констатировал я - глубины нужной не достиг, наверное. А скорее, дыхания не хватило. Что ж, век живи, век учись. - Вспомнилась известная поговорка.
- Эх! Возвращаемся, значит. - Я нехотя открыл глаза и совершенно об этом не пожалел. Чувство легкого разочарования, посетившее меня, было, тут же улетучилось в неизвестном направлении.
С высоты того места, где я находился, почти подо мной, и дальше, вперед, словно из ниоткуда, сквозь легкую дымку дышащей испарением ночной влаги земли, все пространство вокруг постепенно заполнялось созданным неведомым художником полотном. На фоне прозрачного, и всегда непостижимого яркого неба, океанским приливом, разлившимся над головой
серебристый ручей ниспускается с гор, что хрустальной стеной над землей восседают. На вершинах их крон чистота и покой. Облака, словно лебеди с ними играют. Льдов безмолвных в забаве касаясь боками, с ветром шустрым по перышку вниз посылая. Эти перья искрят в чистом солнца сиянье, и росой, как слезинки, на листья прилягут. Вдруг короны цветочной теперь достояньем, лепестковым, поляночным золотом станут...
Серебристым ручьем переливалась стремительная ледяная речка, кипящая и бурлящая за границами небольшой запруды из камней - валунов, которую я использовал в качестве купели. Казалось, она яростно возмущалась от того, что вся ее мощь и сила зажата в этих тесных, острых, неуютных, сдерживающих ее страсть, берегах. С тех самых, далеких, упирающихся в небо, и пронзающих его седых крон, брала она свое начало, неистово пробивая себе дорогу через века и скальные породы. Эх, волюшка - вольная! Кувыркаясь и ежась, она несла свои древние и стылые воды вниз, в широкую долину, расстелившуюся многоцветным бархатным ковром от края до края.
Завороженный я смотрел на открывающееся мне чудо, и старался пить, дышать, ненасытно впитывать его в себя как губка.
Как водопад, на фоне лАзурного неба бывает впитан золотым песком, питая землю влагой драгоценной, живущей ей, и шаром огненным с резным лучом. Как пахнет солнце, чувствовать в ноздрях, как облака благоухают, раскинув лепестки свои в причудливом небес журчанье, как- будто опахалами они на свет зачаты были Великим, Славимым на все века. Сиянье гор, покрытых шапкой белой, где лед и пламень воедино слиты...
Что это? Музыка! Вдруг я услышал музыку. Она звучала где - то далеко, едва слышимо, но как бы отовсюду, объемно. Я снова закрыл глаза и прислушивался к этим звукам, понимая, что не дело рук и души человеческой музыка эта. Это звучала наполнившая собой все вокруг нерукотворная красота, явленная мне в это теплое утро. Ничего лишнего, чуждого, не было в доносящихся до меня звуках - щебет птиц, шелест листвы и травинок, вздрагивающих от прикосновения к ним аккуратного ветра, шуршание мельчайших частичек камней и песка, шорох пробирающихся по своим делам жучков-паучков...Ничего лишнего. Полное созвучие и гармония.
Я встал на небольшом каменистом выступе, нависающим над склоном, раскинул в стороны руки как крылья, и слегка раскачиваясь, словно птица, парил над всей этой прелестью. Сейчас не существовало отдельно меня и всего остального. Я стал частью, этой красоты воссоединившись с ней в некую целостность, генетически памятную любым человеком с тех, давних, Адамовых времен. И совершенно не вязалось никак мое миро и самоощущение ныне с тем, что уже вон за той, похожей на огромное седло горой, до которой и пяти километров - то не будет, льются кровь и слезы, гибнут люди, умирают дома и дворы, высыхает и трескается земля. Такое небольшое расстояние отделяло два, совершенно разных мира. Странно как...
Нет. Не хочу думать, не хочу соприкасаться, сейчас, по крайней мере, с тем миром, что по ту сторону. Мне хорошо здесь, на этой стороне, где я ощущал себя путником, возвратившимся домой после дороги длиной в несколько тысяч лет. Атавизм? Наверное. Человек ведь часть этого большого мира, подзабытого им, но никуда не исчезнувшего. Надо только уметь его слушать. Слушать и видеть. Жаль, не каждому удается найти дорогу домой. А ведь это, оказывается, так просто.
- Господи, как хорошо! Вот она - жизнь! Как приятно жить ее. Видеть, слышать, осязать. Настоящая жизнь, как она есть, без шелухи, данная Тобой всем творениям Своим.
-Урааа!- вдруг неожиданно для себя громко и протяжно крикнул я. Это мое 'ура' прозвучало как гимн все пронизывающей жизни, и понеслось вместе со стремительной водой куда - то вниз, дальше, в долину, чтобы поделиться этим гимном с кем - нибудь другим. Его подхватил и ветер, крадущийся рядом со мной. Он обернул меня дважды отзвуком, и тоже унес мое 'ура' куда - то далеко - далеко. Может быть, и к моим березкам, к моим красавицам, растущим возле ключевого пруда, там, дома. Я вспомнил о них, стройняшках моих. Всегда ведь, когда возвращаюсь домой, особенно издалека, прихожу к ним. В любую погоду, в любое время года. Так вот подойдешь, прислонишься, обнимешь, и стоишь некоторое время, уткнувшись лбом в кору, целуешь, дышишь, веточки нежно, по мужски поглаживаешь. Разговариваешь с ними шепотом. А они отвечают тебе. Всегда отвечают....
Щелк. Как будто кто-то чужой повернул тумблер. Все вокруг изменилось, стало другим. Словно внезапно погас свет, и через мгновение включилось аварийное освещение.
Не стало серебристого ручья, хрустальных гор, бархатного травяного ковра, небо стало другим, потеряв свой цвет и глубину, преобразившись в натянутую на потолке, бесцветную, давящую сверху, тряпку. Треснул и разлетелся вдребезги на осколки только что виденный и ощущаемый мной мир. Мой дом.
Тревога и опасность, неизменные спутники воинов, вдруг навалились бетонной плитой не абстрактно или в общем, как испытывают их все находящиеся на войне, а именно сейчас, в сию секунду и главное, очень лично.
Ни разу не испытываемое ранее, но одновременно и знакомое, по своим отголоскам, чувство, заполонило все нутро, и продолжало увеличиваться в объеме как монтажная пена, задевая и сдавливая каждый нерв.
Всем своим существом в эту минуту я чувствовал и знал, что словно зверь оказался в прицеле неизвестного мне стрелка. Его присутствие я ощущал каждой своей клеткой, каждым рецептором, всем своим чутьем 'охотника'. Таким же, как и у него. Это же чутье, говорило, нет, кричало мне, что неведомый охотник смотрит на меня спереди, от солнца, которое теперь дальним светом, хлестало мне по глазам. Смотрит пристально, ровно дыша, не касаясь глазом бленды прицела, как будто сквозь меня, фокусируясь на середине моего затылка. Так, как глядят на дичь, на цель. Как и я бы смотрел.
Я - дичь! Это не слово, даже не внутреннее состояние, это приговор!
- Епамать! - Пронеслось в голове отторжение и нежелание довериться самому себе.
- Может 'крыша' потекла, с чего ты взял - то? Нервы резвятся, всего делов. - Но в ответ внутреннее осязание не соглашалось с этим доводом. Неверие порождало в голове еще какие - то мысли, протест, ералаш, но ноги мои, не дожидаясь, пока все внутри меж собой договорится, уже вросли в каменистую землю. Разогретые только - только сухожилия скукожились, лишив меня всяческой возможности пошевелиться. Сразу стало тяжелее дышать, и сбившийся с ритма мой 'мотор', казалось, затроил.
-Бля, Спокойно. - Начал я разговаривать с собой, все-таки еще не доверяя своим ощущениям. Глаза забегали в поисках возможного укрытия. - Давай так. Пусть я сбрендил, но коль такое дело, надо что - то... - так неуверенно, и несколько игриво, отозвался мозг. Точно! Игриво. Потому как в тот момент я пусть и вынужденно, но согласился на игру, приняв за нее, за учебную ситуацию, возникшее положение. Это была самая естественная защитная реакция. Самовыражение компромисса между 'чуйкой' и всем остальным мной.
-Так,- начала быстро соображать голова, - где может быть стрелок? Смотри и думай, думай, думай! Не вижу еще ничего из-за солнца. Мумия древней разрушенной крепости за речкой, почти на уровне. Там только. Больше негде. Оттуда меня можно наблюдать четко, без помех. Расстояние метров 400 - не в мою пользу. Лучше для выстрела не придумаешь. Если и задумаю сказать мяу - до конца дозадумывать не получится, как уже нечем будет соображать. Весь как на ладони. Солнце еще такое густое...Стрелка не увижу, при всем желании. Что делать, бляха? Если стрелок там.... А если нет, тогда где? Думай! Черт! Как далеко до изгиба тропы, за которым я попадаю в мертвую зону для стрелка. Где бы он ни находился. Метров десять. Не успею. Если стрелок грамотный, он видит, что это единственное место, куда я могу деться. И куда я попытаюсь. Он может просто не ловить меня тут, а на упреждение сработает, на перспективу и привет. Мимо того кустика, например, мне никак не пройти, не проскочить, стрелок просто подождет меня там. Мышцы ног от напряжения затекли. Мыслительный процесс естественным образом проецировался наружу и я делал какие - то еле заметные судорожные движения, пока проигрывал, каким макаром, возможно, все-таки достичь укрытия, какой длины сделать прыжок, кувырок, как раскачать, и уже мысленно выполнял один из вариантов. И вдруг... раздался выстрел. В том направлении, где я мысленно прочертил себе путь, взметнулся фонтанчик пыли с выковырянной землей. Сразу все рухнуло. Со звуком выстрела, показавшимся мне грохотом, с опадающей, как в замедленной съемке, пылью, игра прекратилась. Наступила самая настоящая реальность. Жизнь. Вернее ее край...
-Эх, довериться бы сразу чуйке своей, не терять времени, тогда возможно и....Все! Я в прицеле снайпера. Снайпера грамотного. Как он меня прочитал здорово! Прочитал местность, прочитал мои едва видимые движения, прочитал мои глаза. Свежести после ледяной воды как не бывало. С появившимися от напряжения каплями пота внутри начал размазываться вязкий, пачкающий страх. На какой- то момент он парализовал во мне все. Главное-мозг... Самое страшное состояние. Оно без эмоций, они придут потом, просто полный паралич. Первая мысль, которая пришла в голову - почему не стреляет по мне? Когда выстрелит, сейчас или вот сейчас или сейчас? - Отмеривал я секунды этим вопросом, наверное, даже зажмуривая глаза. - Куда, в голову, или в душу полетит? Или постепенно, чтобы помучался - в руку, ногу? А может и по яйцам? С этими мыслями у меня сокращались короткой судорогой места, куда я ожидал удара горячего металла. Что может быть страшнее, чем осознание того, что ты целиком оказался во власти невидимого врага? А страх перед снайпером.... Он ведь на уровне подсознания. Ни от чего так по особому не коробит как от возможности стать объектом его 'охоты'. Можно подняться в атаку, преодолев себя, видя ребят рядом, можно сойтись в рукопашке, даже попасть под артобстрел или бомбежку своих или споткнуться об мину или растяжку, тоже вроде незримая, но обезличенная смерть, можно что угодно, но снайпер - это всегда двое - ты и он. Это всегда очень личное. Нет ребят, никого нет, кто мог бы помочь. Ты и он. Страх уступил место беспомощности, ощущению себя таким маленьким, не умеющим ничего существом, которое сейчас возьмут и сотрут, будто ластиком из этого красивого мира, с речкой, небом, жучками-паучками....Ни мыслинки о прожитой жизни, матери - отце, друзьях - товарищах, жене, сыне, службе - ни одной не мелькнуло! Вот про речку, травку, небо подумал тогда почему - то. Никогда не предположил бы, что так будет. Нельзя предсказать точно свое поведение в той или иной ситуации заранее. Готовится, моделировать, предполагать - да, но знать наверняка - вряд ли. Что ж делать? Бляха! Вот влип! Как обидно то! - беспомощность разорвала меня пополам с тупым разочарованием, - Как все неплохо клеилось: и борт долго не ждали, прибыли, как планировали, с обеспечением порешалось, и погода.... Тут на тебе! И главное ведь, из ничего.... Ни хера себе, искупаться сходил!
Так, фонтанчик и бороздка...вон как она легла. Пуля оттуда пришла, значит там, красивая? Все -таки от крепости... А толку - то, что тебе это знание? Ну, там, и что? Теперь - то, почему не стреляет? Идентифицирует? Пытается определить солдат я или офицер, чтоб подороже вышло? Вряд ли. Уже определила, наверное. Почему 'красивая' подумал, почему женский род?
Определила, сука. Играет. Иначе бы не проявила себя выстрелом так уверено и безапелляционно. Играет...Зачем? - голова потихоньку начала отходить от первого стопора. Зачем? Может, ждет сейчас что кто- то еще подойдет, и тогда сразу..чтоб заработать побольше? Баба или мужик все-таки? Внутри оскалом показались нотки злобы, злости на эту свою беспомощность, на себя, на свой страх, на то, что так далеко находилось мое убежище.
- Раз не стреляет - это жирный плюс. Мое время. Мое. Что делать - то, что делать? Во - первых - успокоится. Она меня видит. Не буду доставлять ей удовольствие своим растерянным видом. Спокойно, дышим. В какой - то момент страх опять подступил и я немного вздрогнул, подумав, что сейчас стрелок нажимает на спусковой крючок. Наверное, даже зажмурился, сморщился, не знаю, не помню точно. Тут же возненавидел себя за это. Представил вдруг, как я выгляжу со стороны. Спокуха, бля! Восстановиться надо, и....А что 'и' в голову не шло. Начал дышать на счет. Когда? Когда прилетит, долбило по полушариям в голове. Главное чтобы ребята не выскочили сюда. Если уж так, то заору, пусть стреляет - сюда никого не пущу. Мне уже видать кирдык, хотя не факт. Отставить панику! Мое время есть, пока она на курок не нажала. Вот. Уже что - то осмысленное породилось. Почему она не стреляет? Это она. Я наверняка знаю. Чутье мое охотничье, хоть я и в роли дичи сейчас, говорит что это она. Чую женщину. Не стреляет, может, понравился? Да ну нах! Небритая, практически черная от ветра и загара осунувшаяся морда, - никакой эстетики. Стал потихоньку приходить в себя. Мое время шло. Она ведь тоже поняла, что я ее просек еще до того, как она выстрелом себя показала. Тоже чуйка работает. Правда, баба - свой ход, свое устройство. Но - Охотница. Это лучше. Значит в чем - то одинаково мыслим. Интересно, как сейчас глядит, через оптику или в открытый прицел.? Палец свой на спусковом держит, точно знаю это.... Как ее насмешил мой обескураженный напуганный вид, представляю. Сука! Гордость начала показываться на поверхности вместе со стыдом, за унизительность положения. Не стреляет, крыса. Может, ушла? Так, пальнула и дальше потопала? Было бы логично. Правильно? Пока не обнаружили и не сцапали. Может. А может, и нет. Еще раз дернуть ее? Нет уж, на хер. Что- то не хочется. Но я же не могу тут вечно стоять. Вопрос, кому надоест быстрее, мне или ей? Дурацкая смерть, как утку, бля.... По большому, если мне суждено тут, смиряться со смертью не буду, нельзя, надо просто принять ее. Так учат мудрецы воинов духа? Ага. Звучит красиво а на практике что -то коробит от самой мысли. Попробуй тут, прими ее... В этот момент так захотелось закричать, мол, ну что, давай, тварь, стреляй, чего ждешь, давай, ну, где ты? Стоп, стоп. Это успею. Мое время у меня есть еще. Мое время. Может просто закурить? Точно! Я вдруг ощутил, что очень хочу курить. Нервное. Значит, возвращаюсь в нормальное состояние. Если, конечно, она мне позволит. Должна обязательно, перед смертью дать покурить, уверен был в этом. Это тоже штамп на подсознании. Значит, у меня железно минуты три будет еще. А там поглядим, что и как. Три минуты жизни. Как, оказывается, это много! Куртка с лежащей в левом внутреннем кармане пачкой лежала рядом, около ног. Я так и выронил ее из рук, когда прогремел выстрел. Так. Стараюсь спокойней и естественней. Нагибаюсь, засовываю руку в карман, достаю трясущимися руками пачку. Не сразу, но с третьей попытки все же зацепил сигарету. Зажигалка в кармане брюк. Чиркнул - получилось сразу. Прикурил. Секундомер начал отсчет. Только надо спокойнее курить, не как обычно быстро и глубокими затяжками. А то скоро слишком сигарета кончится. А может наоборот, покурить, как хочется, как привык, ведь не крайняя,- последняя? Вот уж не думал никогда, что моя последняя сигарета будет такой, что и курить то ее не хотелось. Не получалось. Только вид делал и для себя и еще больше для стрелка. Тут я вдруг решил сесть. Вышло у меня это очень естественно, легко, и я уселся рядом с курткой.
-Глупость сделал. Теперь вставать буду, напряжется тварь, шмальнет наверняка. А само важное, сидя никого, не увижу сразу, чтоб предупредить, если пойдет кто из наших.
Вот мудак! Не подумал. Сука! Смакуешь, сидишь, глядя на меня? Приятно быть сильной, охотником? - разозлился я на нее. - Что же ты ждешь, гадина? Мозг, уже оправившись полностью, продолжал поиск логики этой ситуации. Мне хотелось ее понимать, а значит, возможно, предугадать, и тогда, если получится, опередить.
- Контакт у нас с ней есть, это хорошо. Охотник охотника чует и понимает. Неужели такая любознательная, психологией увлекается или, может, извращенка вообще? Как же хорошо, что до купания посетил отхожее место!- вдруг посетила меня мысль.- Дрисня еще пробила. Ведь сейчас обосраться мог запросто! Воду в штанах не удержишь. Стоял бы сейчас вонял, а потом в дерьме и нашли бы меня тут! Пипец! Врагу не пожелаешь!
Уже начало обжигать пальцы.... Так быстро?! Никогда не думал, что три минуты это так мало. А ведь так всегда после остановки стрелки.... Ужас как не хотелось, чтоб сигарета заканчивалась, неужели все? Сейчас точно выстрелит. Я был в этом почти уверен. Ну, тогда стоя. Сколько успею - все мое. Мое время. Спокойно, устало поднялся на пластилиновые ноги, чуть разогнул поясницу, и, повернувшись правым боком к предполагаемой позиции стрелка, глазами обводил чудесную панораму расстилающуюся внизу. Небо, речка, холмы, горы. Где то там за ними родные места, Волга....
- Господи, прими душу раба твоего новопреставленного и оставь мне всякое прегрешение вольное и невольное - помолился я. Поправил перевернувшийся и спутавшийся с цепочкой нательный крестик. Поцеловал. Вот и ладушки. Теперь точно готов. Я начал поворачиваться лицом к стрелку, чтобы встретить свой последний луч вместе с пулей прямо , в глаза, но меня слегка повело, и я, неожиданно запнувшись, потерял равновесие. Уже падая,я услышал громкий хлопок выстрела,который настиг меня пинком своего отзвука,придавшего ускорение моему свободному полету. Каким - то необычайно громким и объемным он мне показался. Все! - мелькнуло в голове. - И не больно совсем....При ранении намного больнее было. Сгруппировавшимся, но все же бревном, я скатился по склону вниз. Два или три оборота я успел сделать, как шмякнулся об большой камень, остановивший мое дальнейшее кувыркание. Я лежал на спине, и видел только кисельное небо. Периферия почему-то не включалась, поэтому гляделось только над собой, прямо. Как красиво,- подумал я.- Меня уже нет? И чего люди так бояться смерти? Из-за боли, наверное.
Вдруг я почувствовал неприятное ощущение где - то в центре спины. Оно отвлекло меня от ангельского состояния, и появившиеся, казалось, небольшие крылышки так же внезапно сложились как раз там, где болело. Живой?! Прислушиваюсь к себе. Не меняя положения, поднимаю левую руку. Там тоже что-то заныло и защипало. Вижу, что локоть ободран и кровит. Живой, бля.... Ура! - беззвучно и безвдохновенно отреагировала душа.
Совсем рядом послышались голоса. Точно. Не глюки. Меня кличут, кажись. Узнаю. Коля с Илюхой, снайперская пара наша.
- Товарищ капитан, вы живой там? Давайте, подсоблю.- Коля, показавшись сверху, протянул вниз мне свою жилистую, цепкую как клешню, руку.
Я, толком еще не понимая этот переход, встал на колено, поднялся. Чуть прокарабкавшись вверх по каменистому сыпучему клону, принял Колькину руку.
-Оооп! - через мгновение я оказался снова на том месте, где минуту назад учился принимать смерть.
- Жив, вроде...
-Все нормалек, - заговорил, Илья, - сняли снайпера. Наверняка сработали. Хотя все так неожиданно получилось. Взбодрились конкретно. Не, нельзя так день начинать! Вышли с Коляном оглядеться, осмотреться, привязться. Глядим, вы плещетесь, Ну и наблюдали одним глазом со своей позиции. Обзор хороший. Потом заметили, что ведете вы себя как то странно, стали наблюдать внимательнее. Вот, замерли вы, смотрите в одну сторону. А потом вдруг и выстрел оттуда - показал рукой Илюха. - Четко ход пули по борозде заметен был.... Оба - на! Сразу все поняли. Сообщили нашим по связи, чтобы начеку были. Вам спецом не стали присутствие раскрывать. Снайпер же вас видел хорошо и по вам понял бы, что кто- то появился. Выстрелил бы сразу и ушел. Поэтому мы по - тихому решили, дело техники уже. С двух точек били, на три, чтобы наверняка. Ребята выдвинулись. Досмотровая. Сейчас притащат, поглядим, кого мы там выковыряли.
- Вроде как на живца получилось - сказал я. - Главное, что живец - живой. Спасибо, братишки. Пойдем отсюда. Мне кажется, я тут целую вечность пробыл.
Через полчаса досмотровая группа притащила труп убитого снайпера. Все, кто был свободен, прибежали на смотрины. Я тоже пошел. Не хотел сначала, но не смог удержаться от того, чтобы не увидеть того, с кем был незримо связан на краю. И видимо потому, что на краю, связь эта была сродни родственной. Ловя на себе сочувствующие и заинтересованные взгляды, подошел к палатке, возле которой сгрудились бойцы, горячо обсуждающие случившееся.
- Вот, товарищ капитан, телка, сука! - сказал Сухроб, связист, и по совместительству переводчик, делая характерный жест рукой, в сторону лежащего на пыльном грунте трупа.
-Точно девка, так я и знал - сказал я себе под нос.
- Ствол ее вот, - один из досмотровых положил рядом СВДшку, с установленным на ней прицелом ПСО-1
- Классика - тоном знатока и с уважением к оружию заметил кто - то из ребят. Я взял в руку винтовку. Приклад был гладким чистым, без говорящих зарубок, насечек и прочих знаков. Приклад как приклад. Правда, на правой его стороне маленькими зелеными камешками - стразами был выполнен рисунок небольшой ящерки, типа саламандры, очень даже симпатичной. Так по девчачьи, в диссонанс изделию, несущему смерть.
Я подушкой указательного пальца провел по рисунку. Ящерка...
Приложился к оптике. Глядя в прицел, мне вдруг показалось, что я на мгновение увидел в нем себя. Увидел и не удивился совсем. Говорят же, что события запечатлеваются как снимок в параллельном мире, и можно иной раз видеть то, что происходило когда - то.
-Двинулся совсем. - Подумалось.- Все. На хер! Передал ствол кому - то из ребят и только теперь взглянул на убитую снайпершу. Молодая, русоволосая девчонка, с очень тонкими красивыми чертами лица, лежала, будто спала. Таким безмятежным и живым было ее славянское лицо, в чертах которого, хоть и едва видимо, но проглядывались восточные оттенки, что придавало ему особую грацию.
- Полукровочка. Красивая - вырвалось у меня.
- Да, деваха суперская, - поддержал Макс, недавно пришедший в наш ОБО из погранцов. Это была его первая командировка. - Красивая! Я бы с ней поборолся месячишко, другой.
Со странным чувством я смотрел на убитого врага. Беззлобно, несколько безучастно, опустошенно. Ничего не было внутри. Тишина. Только особая,- мертвая. Я молча встал и пошел.
- Красивая...- разглядывая запечатленный и сохраненный на пленке памяти образ думалось мне. - Совершенно не вязалась внешность снайперши с ее сучьим занятием.
-Лучше бы ты была уродиной какой - нибудь, теткой замызганной, или мужеподобной особью, - все было бы правильнее. А ты такая... Откуда ты тут? Какого черта тебя сюда занесло, дура? - задавал я заведомо безответные вопросы в никуда. Сам того не замечая, я оказался на том самом месте, у запруды. Ноги сами принесли меня сюда. Встав на край склона, на выступ, с которого недавно любовался чудесной панорамой, я смотрел в сторону крепостных руин и подумал тогда, что обязательно приду к ним. Нечто в них было такое неведомое, что магнитом притягивало к себе.
- Почему же ты не выстрелила? - спрашивал я снайпершу, продолжая оставаться с ней наедине в каком - то другом измерении.
- Почему не нажала на спусковой крючок? Почему я живой? Ответа не было.
В тот же вечер я сильно напился. Один. В первый и последний раз так, чтоб один. Командир и ребята поняли. Не мешали.
P.S.
Спустя время, уже по - возвращении домой, после какого- то дружеского застолья, у меня на плече появилась небольшая наколка в виде сетки прицела ПСО-1, которую, однако, пришлось вскоре свести. Но ее невидимый оттиск, как тавро на звере, остался там же, только внутри, под кожей. На 'дельте' правого плеча.
| Всего комментариев: 0 | |
Вся информация размещена на основании соглашения
Внимание, вся информация размещена на сайте предоставленная исключительно в ознакомительных целях, поэтому владельцы сайта не несут ответственности за правдивость, валидность, степень контрафактности.
При копировании материала гиперссылка в виде www.warchanson.ru ОБЯЗАТЕЛЬНА !
Правообладателю
Внимание, вся информация размещена на сайте предоставленная исключительно в ознакомительных целях, поэтому владельцы сайта не несут ответственности за правдивость, валидность, степень контрафактности.
При копировании материала гиперссылка в виде www.warchanson.ru ОБЯЗАТЕЛЬНА !
Правообладателю