Среди кустарников и деревьев,
Между границами мы все ждем завтра,
Но в 18 все мы только начинали жить.
Как мы должны были это знать?

Чьей мерой наши жизни будут в итоге измерены?
Только бог знает страх, который мы чувствовали.
В 18 все мы только хотели жить и остаться в живых,
Но во вспышке всё это могло закончиться.

Ты меня зовёшь?
Зовёшь меня назад к Каплайн, мой друг?
Насколько мир изменился с тех пор.
Мы были молоды и никогда не знали, что завтра принесёт.

Ты меня ищешь?
Ищешь меня в пыли и твоей крови?
Ты сказал, что услышал как Бог назвал твоё имя
И затем ты ушел.

После стольких многих лет
Наши мысли и дела все еще с нами.
Только солдаты живут с вредом, приченённым границами
Как мы можем это понять?

Даже если кустарник замел следы
В тех темных кустарниках мы стали собратьями по оружию.
И в тех темных кустарниках мы вместе молились о завтрешнем дне.
Но во вспышке всё это могло закончиться.

Ты меня зовёшь?
Зовёшь меня назад к Каплайн, мой друг?
Насколько мир изменился с тех пор.
Мы были молоды и никогда не знали, что завтра принесёт.

Где ты сейчас?
Вспомним ли мы твоё имя, когда будем стоять у стены?
Тебя никогда не чтили, и никто не будет знать
Твой взнос в историю и как это помогло нашей нации расти.

И у той стены
Я буду стоять многие часы.

Но где же твоё имя теперь, мой друг?
Разве они не понимают?
Молодые солдаты пожертвовали своими жизнями
И теперь должны нести вину.

Ты меня зовёшь?
Зовёшь меня назад к Каплайн, мой друг?
Насколько мир изменился с тех пор.
Мы были молоды и никогда не знали, что завтра принесёт.

Где ты сейчас?
Вспомним ли мы твоё имя, когда будем стоять у стены?
Тебя никогда не чтили, и никто не будет знать
Твой взнос в историю и как это помогло нашей нации расти.

И у той стены
Я буду стоять многие часы.

У той стены
Я буду стоять многие часы...