Онлайн радио #radiobells_script_hash
Меню
Наши исполнители
- Александр Коренюгин
- Алексей Краев
- Ансамбль ВДВ России «ГОЛУБЫЕ БЕРЕТЫ»
- Ансамбль 76 Гвардейской Десантно-Штурмовой Дивизии «ГОЛУБЫЕ МОЛНИИ»
- Андрей Климнюк
- Ахлям Газалиев
- Валерий Бессарабский
- Валерий Петряев
- Виктор Верстаков
- ВИА СПЕЦНАЗ
- Виталий Леонов
- Вокальная группа «Чистый голос»
- Владимир Воронов
- Владимир Кочергин
- Владимир Мазур
- Влад Исмагилов
- Владимир Май
- Вячеслав Константинов
- Группа "Афганский блокнот"
- Группа "Виват", г. Чебоксары
- Группа"Емеля"
- Группа "Живи и помни!"
- *В разработке - Группа "Контингент"
- Группа "Каскад"
- Группа Положительный заряд
- Группа "Ростов"
- Группа "Рубеж"
- Группа "Солдаты Фортуны"
- Группа «Трассера»
- Игорь Дергоусов
- Игорь Сивак
- Иркутский театр народной драмы
- Концертная группа «Черные береты»
- Леонид Мухин
- Николай Анисимов
- Олег Кухта
- ОЛЕГ-РЕКА
- Олег Ширяев
- Олег Янченко
- Стас Назимов
- Стас Слуцкер
- Сергей Куриленко
- Сергей Ульянов
- Шухрат Хусаинов
- Эдуард Сычёв
- Юрий Шкитун
Форма входа
Рекомендуем
Категории сайта
Библиотека сайта
Наша кнопка!
Опрос
Друзья сайта
Ссылки
Православный Мир
Взяла у больного два типа анализа крови. После традиционного завтрака, состоявшего из пустого чая и "дробь шестнадцати" с омерзительным комбижиром, они никак не могли быть у него хорошими. А это значит, что пять дней, как минимум, его можно будет продержать здесь на вполне законных основаниях.
В холодильнике было свежее, привезенное утром молоко, в подсобке набор круп. Она сварила манную кашу, обильно сдобрила ее сливочным маслом, и накормила ефрейтора, известив его, что с этого дня он садится на ограничивающую диету, и что она строго будет контролировать этот процесс. Александр Бобрик с этим тут же согласился. Вытянувшись на койке, он испытывал небывалую негу, и предвкушал еще немало сладостных минут в объятиях необыкновенно красивой женщины, о которой еще сегодня утром, ковыляя в фельдшерский пункт, даже не мечтал.
Едва улеглась песчаная буря, как на пороге лазарета появился капитан Лютфиев. Увидев солдата, лежащего в кровати, он тут же съязвил:
-Что, отстающие, филоним?
Бобрик от этих слов невольно поежился. Строго-издевательский голос командира дал ему понять, что здесь армия, к тому же ведущая боевые действия, и расслабляться в своих мечтах, а тем более, демонстрировать подобное блаженное состояние всем своим видом не стоит. Он действительно был отнюдь не самым лучшим бойцом в его, Лютого Татарина, роте. На помощь пришла Надежда.
-Товарищ капитан, у ефрейтора Бобрика подозрение на вирусный гепатит "А". Я объявляю карантин на пять дней. Ко мне направлять только тех, у кого проявятся схожие симптомы - пожелтение кожи и белков глаз, черный цвет мочи, высокая температура и рвота.
-И что сие означает? - поинтересовался Лютфиев.
-А то, что если вы не болели этой формой желтухи в детстве, то вам лучше сейчас уйти. Иначе через несколько дней сами ляжете на соседнюю койку.
-Да, ну тебя, зараза, с твоими пожеланиями! - ругнулся капитан и сиганул за дверь.
Больше в этот день в фельдшерском пункте никто не появлялся. Звонил Синегуб, холодно интересовался, что это за эпидемию санинструктор устроила в первой роте. Получив не менее сухой ответ, что массового мора пока нет, но есть единолично подозреваемый в заболевании гепатитом механик-водитель Бобрик, он успокоился. Дважды выходил на связь получивший от Коровиной "гарбуза" прапорщик Галушко по сугубо интендантским делам.
Когда стемнело, Надежда вновь наглухо задвинула шторы, включила в фельдшерском пункте настольную лампу, чтобы не привлекать внимания с улицы слишком уж ярким светом, и разложила перед Сашей Бобриком все свои реликвии, оставшиеся у нее от прошлой жизни, которую уже никогда не вернуть. Два альбома фотографий - детских и тех, где она еще - беспечная студентка мединститута с чистой репутацией и великими планами на будущее. Отдельно в конверте Коровина хранила три десятка свадебных снимков, немых свидетелей о коротком временном отрезке, когда она чувствовала себя самой счастливой женщиной на Земле.
Из коробочки были извлечены оплавившаяся кокарда и покореженный орден Красной звезды со штифтом отдельно.
-Ой, товарищ санинструктор! - удивился Саша. - Почему у вас орден сломан!
-Был у меня один пламенный любовник, который любил грызть от страсти железо, - объяснила она ему, и как бы между прочим предложила. - После того, что с нами произошло, называй меня просто Надей. - И, будь добр, на "ты". Или нам с тобой для этого еще на брудершафт стоит выпить. У меня, конечно, есть для этих целей медицинский спирт, но, боюсь, для твоей печенки он будет крайне неполезен.
-Хорошо, - согласился Бобрик, подернувшись густым румянцем смущения. - Надя... и на "ты"... Тут у вас... ой, у тебя орден сломан, так я могу его вам... ой, тебе починить.
-Каким же это образом?
-Попрошу дружка Петьку Мазура, он паяльник принесет, и я живо...
-У тебя строгий карантин, - прервав, предупредила его Надежда. - Так что, никаких Петек Мазуров. И никого другого в течение пяти дней.
Надя теребила щетку волос на его голове и думала о том, что уже не хотела бы расставаться с этим мальчиком. И это легко было сделать. Ведь то, что у него гепатит, она выдумала. И сама не знала, почему, чем руководствовалась, когда устанавливала мнимый диагноз. Ведь ни о какой близости с ним в тот момент она даже и не думала. Правда, с другой стороны, настоящая болезнь - порок развития желчного протока не позволяет ему дальше оставаться в армии, тем более участвовать в боевых действиях. Его надо срочно вытаскивать отсюда, так как он имеет все шансы погибнуть здесь не от пули, а от осложнений, к которым может привести коварный врожденный недуг.
Ее раздумья прервал Сашин голос:
-Товарищ санинструктор... ой, простите, Надя. А вы... ой, простите, ты не подарите мне одну свою фотографию на память. А то у меня снимок печени всегда с собой, а любимой девушки - нет. Вы же теперь моя любимая девушка.
Надежда звонко рассмеялась. Но это был смех сквозь слезы. "Если кое-кто тут узнает, мальчик, что я твоя девушка, - с горечью подумала она, - то тебя со света сживет". И опасения эти были отнюдь не напрасными.
Эту ночь они провели в объятиях друг друга. В момент наивысшего блаженства она шептала ему:
-Я люблю тебя, мой мальчик!
Но он, похоже, не был еще готов к таким высоким признаниям и отвечал ей:
-Учительница первая моя!..
Для младшего сержанта Петра Мазура никакие карантины не были преградой. На следующее утро он проник в лазарет, когда Надежда всего на пятнадцать минут удалилась в хозчасть получить медикаменты от прапорщика Галушко. Саше очень хотелось рассказать товарищу о том чуде, которое случилось с ним вчерашним днем и продолжалось потом всю ночь. Естественная реакция молодого человека, только что переставшего быть девственником. Но он понимал, что этого делать ни при каких обстоятельствах нельзя. В свою очередь, Петька Мазур видел, что с его меланхоличным другом происходит что-то необычное, но спросить что именно, он так и не решился. Саша попросил его достать где-нибудь электрический паяльник. В этот момент вошла Надежда и прогнала незваного гостя.
Больше в этот день их никто не тревожил. Весть о том, что в фельдшерском пункте содержится желтушный больной напрочь отбила охоту посещать это место всех гарнизонных симулянтов и тайных воздыхателей санинструктора. На четвертый день карантина Мазур раздобыл где-то паяльник и принес Саше. Был уже поздний вечер. Надя приоткрыла ему дверь, но внутрь не пустила, а лишь, просунув руку в узкую щель, забрала инструмент. Не знала она, что за младшим сержантом все это время следил Лютый Татарин.
Окна лазарета были наглухо задрапированы, дверь закрыта на щеколду. Саша Бобрик в трусах и майке сидел за столом и орудовал паяльником, приваривая оторванный штифт к тыльной стороне ордена. Надежда, которая окончательно вошла в роль мамы, няни и любовницы, вела себя слишком уж беспечно. Пока ефрейтор увлеченно корпел над неподатливым куском благородного металла, санинструктор вновь перевоплотилась в медсестричку западногерманского производства, от одного вида которой даже у самого здорового человека могла тут же начаться патологическая тахикардия(9).
Она подошла к Саше сзади и обняла его за плечи, тяжело задышала. Теперь малейшее прикосновение к его телу, как и в случае с Коровиным, приводило ее в трепет. Но в этот самый момент дверь слетела с задвижки, распахнулась, и внутрь ворвался, как смерч, разъяренный Лютфиев. Надя отшатнулась в сторону, Бобрик поднял голову и замер в оцепенении.
-А, боец! - закричал Лютый Татарин. - Я вижу там у тебя яйца отполированные сверкают из-под казенного исподнего! Да я тебе, знаешь, что сделаю за это, щегол пестрожопый! Да я тебе в задницу сейчас засуну этот паяльник. Ты у меня месяц будешь срать канифолью!
-Что вы себе позволяете, товарищ капитан! - оборвала его гневную тираду пришедшая в себя Надежда. - Кто дал вам право вламываться в помещение лазарета!
-А, товарищ санинструктор! - Лютфиев переключил все свое внимание на нее. - Что, новую форму для медработников ввели в Советской Армии?!
-Я вас еще раз спрашиваю, что вы себе позволяете! - не унималась та.
-А вы что себе позволяете, товарищ санинструктор?! - орал капитан. - Развели тут, понимаешь, блядство с личным составом! Больной он, видите ли! Помирает, ухи просит!
-Подите отсюда прочь, товарищ капитан! - скрипя зубами, произнесла Коровина. - Иначе я завтра доложу обо всем командиру!
-Завтра он будет ждать от вас рапорт о вашем аморально-безнравственном поведении!
-Я сказала: вон! - настойчиво повторила она.
-Хорошо, я пойду, но и он тоже у меня пойдет! - вопил, брызжа слюной во все стороны, Лютфиев. - Сорок пять секунд, чтобы одеться и марш в казарму, симулянт хренов! - и уже более спокойным тоном. - Я с тобой потом разберусь! Я тебе устрою штрафбат сразу после лазарета!
Ефрейтор Бобрик стал спешно одеваться. На пороге Надежда, несколько совладав с собой, сунула ему несколько пакетиков с лекарствами:
-Больной, будете принимать по одной таблетке из каждой упаковки по три раза в день после еды.
Это был хитрый маневр в ее исполнении. Настоящих эффективных средств для того, чтобы облегчить его страдания, когда ее не будет рядом, у нее не было. Она подсунула Саше плацебо, ловко спрятав между облатками фотографию, которую он попросил. На ней Надежда была изображена студенткой первого курса в его же нынешнем возрасте.
-Послушай, Лютый Татарин...
Надежда, когда Саша исчез за дверью, пыталась с ним договориться, но тот прервал ее, гнусно при этом засмеявшись:
-А ты завафленное бельишко-то от новой формы простирни после эго щегла. Будешь ублажать меня в нем, когда наступит время...
...Ночью Надежда сожгла костюм медсестры в бочке, которая была установлена перед фельдшерским пунктом. А наутро ожидала распространения злонамеренных вестей, слухов и сплетен. Однако оказалось, что о ночном происшествии в лазарете никто ничего не знает. Главный свидетель Лютфиев, от которого в любой момент можно было ожидать всякой подлости, долгое время надсадно молчал. Но при этом чуть ли не каждый божий день шантажировал Надю, обещая рассказать всему миру о дурном поступке падшей женщины, совратившей солдата срочной службы.
"Симулянта" Сашу Бобрика при этом он, как непосредственный старший начальник, не подпускал к лазарету на пушечный выстрел. Надежда скучала о нем и все думала, как же он переносит без ее помощи тупые, тянущие боли, которые должны были регулярно возникать у него в правом подреберье от физических перегрузок и дурной солдатской пищи. Необходимо было поднимать вопрос о срочном комиссовании Бобрика, но Коронина не торопилась этого делать, опасаясь огласки ее "предосудительной связи", которую ей постоянно сулил Лютый Татарин. Впрочем, этим мыслям гнездиться в ее создании суждено было совсем недолго.
Война тривиальная штука и смерть на ней - вещь тоже тривиальная. Полтора месяца спустя механик-водитель ефрейтор Александр Бобрик погиб во время рейда. Родителям потом сообщили, что геройски, хотя даже медали не дали. Надежда не удивилась, когда на пороге лазарета с черной вестью о Саше появился младший сержант Мазур. Незадолго до этого печального события Лютфиев, уставший безрезультатно угрожать Надежде, запустил все-таки механизм народной молвы, и уже на следующий день в подразделении во всех углах только и шептались о романе прошедшей Крым и Рым санинструктора с девственным солдатом-срочником. Естественно, все при этом косились на Надьку-шалаву.
Петя передал Надежде Коровиной Сашкины часы, которые остановились в тот самый миг, когда он был убит взрывом, и рассказал, как все случилось. Ефрейтор Бобрик управлял головной машиной, на броне которой находились и капитан Лютфиев, и сам Мазур. Когда БМД угодил под подрыв фугаса, все успели спрыгнуть с нее, и, расползшись по укрытиям за валунами, коих, к счастью, было великое множество на этой открытой местности, приняли бой. А когда "духи" отступили "братская могила десанта", в которой кроме Саши находилось еще три бойца, выгорела изнутри дотла, не оставив никому из них ни малейшего шанса выжить. Необожженными у Бобрика остались только руки по локоть, на которых зловеще поблескивал навечно остановившийся хронометр.
Приняв у Петра Мазура часы, Надя тихо произнесла:
-Вот и вторую мою любовь сожгла афганская война, а я лишь собираю ее обгорелые трофеи.
Не было никаких оснований было считать, что в гибели Саши Бобрика виноват именно капитан Рустам Лютфиев, который сам в этот момент ехал на башне злополучной бронемашины. Но Надя для себя вывод в его виновности сделала и вряд ли кто-нибудь мог убедить ее в обратном. Она поклялась, что если когда-то в жизни ей представится случай, то она обязательно отомстит за эту смерть.
На следующий день, с раннего утра, она явилась к майору Синегубу. Тот уже практически сидел на чемоданах, готовый ехать в Капчагай. Он был уже в курсе последнего любовного увлечения Надежды. Поэтому, когда услышал ее просьбу о немедленной отправке в Союз, посчитать своим долгом напомнить ей.
-А между прочим, товарищ санинструктор, у вас двухлетний контракт, так что извольте...
Не закончив фразы о воинском долге, комбат тут же перешел на совсем другую тему. Уж как он ее начал распекать и за блуд, и за неразборчивость в сексуальных связях, и во всех остальных смертных грехах, и говорил в сердцах до тех пор, пока она его зло не прервала.
-Ты бы на себя посмотрел, Синегуб.
-Что значит "посмотрел на себя"?! Вы как разговариваете со старшим по званию, товарищ санинструктор?!
-Идиот ты, Виталий Степанович! Ведь я беременна.
Синегуб тут же осекся и залопотал:
-Как беременна?! От кого беременна?!
-Да не волнуйся ты так, Виталик! - Надя стала вести себя совсем уж развязно. - Вон, аж губёнки задрожали от страха. Не от тебя! Не от тебя!
Немного помолчав, комбат сказал тихо:
-Пишите соответствующий рапорт, товарищ санинструктор.
...Подходил к концу 1985-й - год великих и во многом несбывшихся ожиданий.
***
Из письма Петра Мазура Надежде Коровиной.
"Уважаемая Надежда Сергеевна!
Пишет Вам Петр Мазур, друг Саши Бобрика, если, конечно, вы помните такого. Пишу Вам через семь лет после нашей последней встречи, случайно узнав Ваш подмосковный адрес...
...Майор Синегуб после Вашего отъезда будто с цепи сорвался. Лез в самое пекло, и за несколько дней до оправки в Союз был тяжело ранен. Выкарабкался, получил подполковника, но тут же был списан в отставку по состоянию здоровья. На этом, собственно, его военная карьера и закончилась...
...Поговаривают, что майор Лютфиев, при Вас, если помните, он был еще капитаном, возвращаясь с войны домой, вывез с собой из Афганистана восемь контейнеров всякого добра, в том числе много тамошнего антиквариата, включая различную утварь ...
...Я не все Вам отдал во время последней нашей встречи, за что Вы меня извините. От Саши у меня осталась Ваша фотография с его собственноручной надписью на обороте "Учительница первая моя". Мне это показалось довольно забавным, а поскольку у меня сейчас есть свое небольшое фотоателье, я сделал Вам виньетку, которую вручали каждому, кто переходил в пятый класс. У Вас, наверняка, тоже такая есть. Вот я и сделал Вам такую же, где Вы изображены вместе с Сашей. Это Вам на память о нем и обо мне. Не сочтите за пошлость. Все это от чистого сердца...
С совершеннейшим почтением к Вам, Петр Даниилович Мазур.
21 августа 1992 года".
Письмо и фотокарточка были вложены в бандероль с памятной виньеткой. Увидев себя и Сашу на ней, Надежда сначала рассмеялась, а потом заплакала.
***
Обосновавшись в подмосковном городе Долгопрудном, Надежда Сергеевна Коровина вернула себе доброе имя, перестав быть Надькой-шалавой. Ее сыночку Сашеньке шел седьмой год. По всем срокам это был ребенок Синегуба, но Надя себе и в мыслях не позволяла так считать. Наследника небольшого бизнеса, состоявшего из нескольких палаток на местном рынке хозяйственных товаров, звали Александром Александровичем Бобриком. В честь отца-героя, с гордостью говорила Надежда. Был соблазн назвать мальчика Всеволодом, как этого хотел Александр Коровин, но она от этой идеи отказалось. Ведь ее Коровёнок был на этом свете, хоть и прожил всего десять дней в барокамере, а теперь у нее есть Бобрёнок, и даст бог у него будет счастливое будущее.
Соразмеренная, давно уже вошедшая в нормальное русло жизнь Надежды Коровиной закончилась в один день - 7 апреля 1993 года. У рынка в Долгопрудном появилась новая московская "крыша". Ее босс явился знакомиться со своими новыми данниками. В коренастом типе в малиновом пиджаке, окруженном многочисленной охраной, Надя узнала Лютфиева. Он с важным видом Мороза-Воеводы обходил свои владения, и в своем торговом ряду она столкнулась с ним нос к носу.
Надежда быстро отвернулась, пытаясь притвориться, что не узнала его, но зоркий взгляд Лютого Татарина зацепился за рыжую копну волос и стройную фигуру. Стоит заметить, что за последние восемь лет она ничуть не изменилась, и ее бы мог спокойно узнать любой из бывших знакомых. Мало перемен произошло и во внешности Лютфиева, только разве что брюхо немного выросло, да черные волосы посеребрила седина.
Она стояла к нему спиной и перебирала товар на прилавке, а он пристроился к ней сзади и, тяжело дыша, утробным голосом произнес:
-Привет тебе, Надька-шалава!
Ту аж передернуло, но она тут же собралась с духом.
-Разве мы знакомы? - спросила, стараясь не подавать виду, что тоже узнала его.
-Ну, ладно, хватит придуриваться, товарищ санинструктор.
Отпираться было бессмысленно, и Надежда решила взять инициативу в свои руки.
-Слышь, Лютый Татарин, чего тебе от меня надо?
-Был татарин, а стал марсианин, - поправил ее Лютфиев. - Теперь просто Лютый. И еще твой непосредственный начальник. Захочу, от ясака полностью освобожу, захочу, в порошок сотру.
-Ты мне никак угрожаешь, Лютый? Брось! Это уже было в наших с тобой отношениях.
-Я тебя по-дружески предупреждаю, - успокоил ее татарин. - Помнишь, что за тобой имеет должок еще с Афгана. Готова его сразу отдать? У меня на этот случай и форма медсестрички припасена. Соглашайся!
Надежда промолчала.
-Я тебе даю еще немного времени, чтобы ты, наконец, одумалась, Надька-шалава.
И на это она ничего не ответила.
После этой злополучной встречи стали возле ее палаток крутиться какие-то подозрительные чернявые типы. Надя чувствовала, что эта опека неспроста. С прежней "крышей" она умела ладить, но что может сотворить этот Лютфиев, одному шайтану известно, тем более, что от нее он потребовал не денег, а личного, если можно так выразиться, участия.
А учудил Лютый Татарин следующее. Вдвое выше затребовал с нее плату за услуги рэкета в сравнении со всеми остальными. Надя, скрепя сердце, заплатила. Благо деньги в кубышке у нее были. Но через неделю новая неприятность - все женщины, реализующие товар с ее лотков, уволились без объяснения причин. Только одна, самая старшая из пятерых - видимо, терять той было нечего, - призналась, что им угрожали новые хозяева рынка. После этого Коровина свернула торговлю и куда-то исчезла из поля зрения своих соглядатаев на целые сутки.
За это время она успела слетать на Украину, оставить сына у свекров в Днепродзержинске. Ее родителей уже не было в живых, и перед смертью они так и не смогли наладить до конца отношения друг с другом. А родители Александра были очень рады приезду внука. Пусть и не родной а все-таки Александр Александрович и внешне похож на маму, значит, будет счастливым.
-Николай Трофимович, - попросила Надя Коровина-старшего при расставании. - Сашенька останется у вас на неопределенное время. Деньги на его содержание я вам отдала. Не будете шиковать, этих долларов хватит года на три.
-Ты что, так долго будешь отсутствовать?
-Не знаю. Как получится. Но связь с вами обязательно поддерживать буду.
-У тебя что, Надюша, опять неприятности? - поинтересовался свекор.
-Не то слово, Николай Трофимович.
-Вот я тебе еще тогда говорил Наденька, что шлейф - это страшная вещь. Будет за тобой тащиться всю жизнь, как нитка за иголкой.
-Вот только давайте обойдемся без этих стенаний, - обрубила его Надежда.
-А ты знаешь, Надя, - свекор решил хоть как-то сгладить возникшую в разговоре неловкую ситуацию, - твоего армяшку полгода назад укокошили. Снайпер угодил ему прямо в центр лысины. Первый в Днепропетровске легальный долларовый миллионер был...
-Жаль, - неожиданно сочувственно отреагировала на это известие Надежда. - Сурен Арутюнович был высоконравственной личностью в сравнении с теми, с кем приходится иметь дело сейчас.
На том и распрощались.
-Берегите внука, Николай Трофимович! - сказала она, стоя уже на пороге и целуя Сашеньку в румяные, как свежее яблочко, щеки.
-Я из него настоящего защитника Отечества воспитаю! - торжественно пообещал свекор.
-Отечества у нас теперь с вами разные, Николай Трофимович, - возразила Надя.
-Не знаю, как у тебя, а у меня Отечество всегда было и есть одно! - с достоинством в голосе ответил ей он.
В семь часов вечера Надежда Коровина была уже в Киеве, к девяти - в Москве, а ровно в полночь вывалила из такси у своего дома в Долгопрудном. В самолете приняла изрядную порцию водки для снятия стресса. Ее агрегатное состояние ввело в окончательное заблуждение двух филеров Лютфиева, которые "пасли" ее, дежуря неподалеку от подъезда.
На следующее утро на рынке Надежда подошла к одному из "шестерок" татарина, и сказала ему:
-Мне нужен Лютый! Передай, что его ждет Надька-шалава. Пусть тотчас приезжает.
Лютфиев примчал уже через час.
-Где была вчера? - спросил, даже не поздоровавшись.
-Сына отвозила к подруге в Москву.
-У, суки!.. Всех уволю! - злобно проскрипел Лютфиев.
-Да ладно тебе, Лютый Татарин! Будет людей стращать! - успокоила его Надежда и добавила. - Час твоей воли настал. Буду твоей. Завтра вечером приезжай ко мне.
В душе Лютфиев ликовал. Наконец-то им покорена женщина, прежде доступная многим, но только не ему самому. Однако Лютый не знал главного. Надька-шалава продала свою двухкомнатную квартиру в Долгопрудном вместе со всем интерьером и завтрашняя ночь была последней, которую она проводила в ней по договоренности с новыми владельцами.
Лютфиев приехал в договоренное время - к 21.00. Цугом, с целым эскортом охраны, которая едва смогла разместиться в двух машинах сопровождения. Троих оставил на лестничное клетке, еще пятеро дежурили во дворе. Грохнула в потолок бутылка шампанского, пенная струя, описав параболическую дугу, устремилась в хрустальные бокалы богемского стекла, привезенные в подарок хозяйке гостем. Татарин ждал скорого наступления незабываемой ночь. В сущности, таковой она для него и станет. Вдруг Надежда неожиданно предложила:
-Давай выпьем, Лютый, с тобой на брудершафт. А то мы уже столько лет тыкаем друг другу, а все не на законных основаниях.
Поцелуй был долгий и сладостный. От него у Лютфиева совсем помутилось в голове. Был слышно, как в подъезде о чем-то глухо переговариваются охранники.
-Слушай, Лютый, да отправь ты своих циклопов отсюда куда подальше, - попросила Коровина. - Что мы с тобой, честное слово, как не родные. Потом, зачем им слушать все, что у нас здесь будет происходить?
Надежда делала вид, что слегка пьяна, и это добавляло татарину излишней уверенности. Он открыл входную дверь и приказал охране уезжать до утра. Ее начальник пытался было что-то возразить, но Лютфиев был непреклонен. Во дворе завелись моторы, и все три автомобиля умчались восвояси. А Надя в это время, прикрывшись халатиком, упорхнула в ванную, предложив Лютому расположиться в спальне. Тот совсем разомлел, растянулся на двуспальном сексодроме и предвкушал события предстоящей бурной ночи. Мерный звук воды, текущей из душа, успокаивал его и настраивал на мирный лад.
Ему захотелось шампанского, которое осталось в гостиной на столе. Он выбрался из-под покрывала и зашлепал по паркету в соседнюю комнату. И тут на его голову обрушился невероятной силы удар...
...Когда Лютый Татарин пришел в себя, то понял, что лежит на животе, намертво привязанный к кровати. В спальне горел неяркий свет, излучаемый двумя тусклыми бра. На тумбочке рядом с ним стояла статуэтка "Сидячий борец сумо", которую Надежда когда-то привезла из Китая, перепачканная его собственной кровью. Вся подушка также была в вязкой, липкой жиже пурпурного цвета. Он попытался освободиться от пут, но услышал где-то позади себя звучащий как-то неестественно металлический голос:
-Даже и не думай! Майор Синегуб учил меня вязать десантные узлы на совесть.
-Ты что сдурела?! - закричал что есть мочи Лютфиев.
-Кричи, кричи! Этот дом старой постройки. Звукоизоляция отличная. Так что, ори хоть от оргазма, а хоть и от нестерпимой муки, никто тебя не услышит.
-Надя, что тебе от меня надо? - взмолился Лютый. - Любое твое желание выполню.
-Ах ты, рыба моя золотая! - нарочито умилилась Надежда. - Желание мое любой он выполнит! Теперь вдруг Надей стала! А то все шалавой была!
-Ну, говори же, говори! Не тяни! - продолжал причитать тот.
-Ты зачем, Лютый Татарин, честь моего мужа, героя-вертолетчика, изгадил?
-В каком смысле изгадил?
-А в таком, что пока он там головушку свою буйную складывал за Родину, ты, сучий потрох, на войне этой мародерствовал, обогащался.
-Это, неправда, Надя! Я сам много раз был на волосок от гибели!
Но Надежда не собиралась выслушивать его доводы. Свой приговор она ему уже вынесла.
-А любимого моего Сашеньку-второго зачем на смерть отправил?
-Это не я! Это была случайность! Нелепость войны!
-Помнишь, как ты в тот вечер, когда я видела его в последний раз, пообещал ему в задницу вставить паяльник, чтобы тот, значит, потом месяц срал канифолью?!
-Не припоминаю.
-Все ты прекрасно помнишь, Лютый Татарин. А ведь ты тогда не ему паяльник в сраку вставил, а мне. Уже восемь лет шкворчит да так, что во всей округе паленым пахнет. Ну, ничего! Сегодня я тебе верну должок!
С этими словами Надя извлекла из коробки электрический паяльник китайского производства. Лютфиев побагровел от ужаса, и его узкие глаза стали вылезать из орбит.
-Не волнуйся, Лютый, - стала успокаивать его Надежда. - Это вещь очень полезная в быту и надежная. Если инструкция нам не врет, то через полчаса паяльник выключается сам. Так что, готовься и ничего не бойся.
-Что ты будешь делать?!
-Восстанавливать справедливость!
Надежда встала и сделала шаг в сторону татарина.
-Сука ты, Надежда! Шалава! Паскуда! Змея подколодная! - истошно заорал он.
-Считаю вечер воспоминаний законченным! - сказала Надежда, залепив Лютфиеву рот скотчем.
Следующим изящным движением руки она вставила тому между ягодиц anus profundis паяльник и включила тумблер. Потом вызвала по телефону такси, но не к своему - четвертому, - а в целях необходимой глубокой конспирации к первому подъезду. Закрывая дверь и в последний раз окидывая взором прихожую оставляемой ей навсегда квартиры, она слышала, как чертыхается где-то в глубине спальни Лютый татарин, которые пока не еще не почувствовал, а лишь предчувствовал то, что его ожидает в ближайшие полчаса. Китайский прибор разогревался очень медленно, но до температуры 400 градусов по Цельсию.
Потом Надежда поднялась на чердак и через крышу прошла от одного крайнего подъезда к другому. Выйдя во двор, тут же села в "мотор" и попросила отвезти ее в аэропорт Домодедово...
Какого же было удивление новых хозяев жилья, когда она вошли в нее ранним утром следующего дня и обнаружили в спальне привязанного к кровати незнакомого мужика, седого как лунь, окровавленного и обделавшегося, с паяльником в анальном отверстии. Еще больший шок вызвало у них внезапное появление людей с пистолетами, которые ворвались в квартиру, положили всех на пол, а после того, как пострадавшего увезла "скорая помощь", устроили им многочасовой допрос с пристрастием. Когда же охранники Лютфиева узнали обо всех обстоятельствах дела, они только за голову схватились. Ах, Надька! Ах, шалава!
В тот же день врачи городской больницы Долгопрудного удалили пациенту Лютфиеву прямую кишку, и теперь он какает исключительно через выводные трубки-катетеры. Правда, капиталы его ежегодно приумножаются, хоть счастья нет. Воистину правду говорят в народе, что деньги всегда любят липнуть к говну. От поисков Надьки-шалавы он отказался. Не захотел мстить. Видимо, чтобы лишний раз не привлекать внимание общественности к своему позору.
А следы Надежды с тех пор теряются. Единственный, кто наверняка знает о ее местонахождении, это свекор, но старик, когда я у него пытался это узнать, молчал, как красный партизан на допросе. Внук Саша живет по-прежнему с дедушкой и бабушкой и, похоже, ни в чем не нуждается. На момент нашего разговора с Николаем Трофимовичем ему уже исполнилось четырнадцать лет.
***
В 2001 году я был в командировке в Москве. Накануне до меня дошли слухи, что, якобы, есть сведения о том, что Надька-шалава воевала в составе отряда "черных колготок" в Чечне. Убивала, значит, наших военных. Ведь майор Синегуб в Афгане научил ее не только десантные узлы вязать, но и виртуозно стрелять из снайперской винтовки Драгунова.
Будучи в столице, я решил поинтересоваться, что думает на этот счет мой старый боевой товарищ Игорь Смолкин. Позвонил по тому телефону, который тот оставил мне после последней нашей встречи. Ответила его жена Маша, и с радостью в голосе сообщила о том, что Игорь здесь больше не живет. Я попрощался, но она попросила не вешать трубку, и стала рассказывать, какой прекрасный у нее сейчас муж, и как она с ним счастлива. Я терпеливо выслушал долгие откровения не очень умной женщины о том, что Нугзарчик - правнук грузинского партийного деятеля Лаврентия Картвелишвили (попробуйте выговорить с пятого раза, но у этой трещотки все, видимо, стало получаться уже с первого). Он усыновил детей Смолкина, и теперь Славик и Леночка, соответственно, являются "Нугзаровичем" и "Нугзаровной". Нугзарчик, оказывается, такой добрый, такой добрый. Он позаботился и о самом Игоре, купил ему однокомнатную квартиру со всеми удобствами на Соколе, если мне надо, то она обязательно даст его номер телефона.
Признаться, у меня разболелась голова от такого количества подробностей из личной жизни людей, которые в тот момент меня совершенно не интересовали. Позже я дозвонился Смолкину, и спросил его мнение по интересующему меня вопросу. Тот, как всегда был хорошо подшофе, и сразу же стал предлагать мне выпить. Только после пяти минут разговора он понял, наконец, что мне от него надо и разразился пьяной бессвязной тирадой:
-У, Надька! У, шалава пухлая! У, гадюка! Она - женщина хорошая, но сука...
И так далее, и в том же духе. Впрочем, все это уже слышал раньше, и поэтому предпочел прервать эту бесплодную беседу...
Сам я не верю, что она могла пойти против своих.
***
Образ Надьки-шалавы, конечно же, собирательный, слепленный из судеб нескольких женщин, по которым прошелся Афганистан и последующие за необъявленной войной годы либеральных экономических реформ. Но сам рассказ - чистая правда. Единственное, что является в нем вымыслом, так это место службы героини. Я специально определил ее в вымышленный гарнизон, поскольку если бы указал какое-нибудь настоящее подразделение, то другие бы возразили, настаивая на том, что Надька-шалава служила именно у них, и они с ней лично были знакомы.
Примечания:
Зияющие высоты дна - философская категория, означающая предел человеческого падения.
"Дядя Вася" - так советские десантники любовно называли многолетнего бессменного командующего ВДВ, генерала армии Василия Филипповича Маргелова (1908-1990). Прощальные маневры с его участием состоялись в январе 1979 года, когда он был назначен генеральным инспектором Министерства обороны СССР, что считалось для военачальников такого ранга почетным выходом на пенсию с сохранением высокой зарплаты.
Элоквенция - злобная обличительная речь, главным образом, политического содержания.
Баррель - (в дословном переводе с английского "бочка") современная американская мера измерения объема нефти, равная примерно 120 литрам. Соответственно, четверть барреля - что-то около тридцати литров.
Арбатским военным округом в армейском обиходе называли местопребывание Генерального Штаба Вооруженных сил СССР (теперь Российской Федерации) в Москве.
Анамнез - совокупность сведений, получаемых при медицинском обследовании от самого больного и группы знающих его лиц.
"Дробь шестнадцать" - так солдаты называют "жемчужину" армейской кулинарии - перловую кашу.
По украинской народной традиции, "подсунуть гарбуза" означало дать сватам жениха от ворот поворот.
Патологическая тахикардия - хроническая болезнь сердца, выраженная в учащенных сокращениях миокарда в состоянии покоя.
Плацебо - таблетка-пустышка, не содержащая никаких лекарственных препаратов, физиологически инертное вещество, применяемое исключительно в целях психологического воздействия, когда пациент верит, что его применение принесет пользу здоровью.
Мороз-Воевода - персонаж поэмы Н.А.Некрасова "Мороз, Красный нос".
Ясак - (тат.) дань, налог.
Anus Profundis - (лат.) дословно, "глубоко в задницу".
В холодильнике было свежее, привезенное утром молоко, в подсобке набор круп. Она сварила манную кашу, обильно сдобрила ее сливочным маслом, и накормила ефрейтора, известив его, что с этого дня он садится на ограничивающую диету, и что она строго будет контролировать этот процесс. Александр Бобрик с этим тут же согласился. Вытянувшись на койке, он испытывал небывалую негу, и предвкушал еще немало сладостных минут в объятиях необыкновенно красивой женщины, о которой еще сегодня утром, ковыляя в фельдшерский пункт, даже не мечтал.
Едва улеглась песчаная буря, как на пороге лазарета появился капитан Лютфиев. Увидев солдата, лежащего в кровати, он тут же съязвил:
-Что, отстающие, филоним?
Бобрик от этих слов невольно поежился. Строго-издевательский голос командира дал ему понять, что здесь армия, к тому же ведущая боевые действия, и расслабляться в своих мечтах, а тем более, демонстрировать подобное блаженное состояние всем своим видом не стоит. Он действительно был отнюдь не самым лучшим бойцом в его, Лютого Татарина, роте. На помощь пришла Надежда.
-Товарищ капитан, у ефрейтора Бобрика подозрение на вирусный гепатит "А". Я объявляю карантин на пять дней. Ко мне направлять только тех, у кого проявятся схожие симптомы - пожелтение кожи и белков глаз, черный цвет мочи, высокая температура и рвота.
-И что сие означает? - поинтересовался Лютфиев.
-А то, что если вы не болели этой формой желтухи в детстве, то вам лучше сейчас уйти. Иначе через несколько дней сами ляжете на соседнюю койку.
-Да, ну тебя, зараза, с твоими пожеланиями! - ругнулся капитан и сиганул за дверь.
Больше в этот день в фельдшерском пункте никто не появлялся. Звонил Синегуб, холодно интересовался, что это за эпидемию санинструктор устроила в первой роте. Получив не менее сухой ответ, что массового мора пока нет, но есть единолично подозреваемый в заболевании гепатитом механик-водитель Бобрик, он успокоился. Дважды выходил на связь получивший от Коровиной "гарбуза" прапорщик Галушко по сугубо интендантским делам.
Когда стемнело, Надежда вновь наглухо задвинула шторы, включила в фельдшерском пункте настольную лампу, чтобы не привлекать внимания с улицы слишком уж ярким светом, и разложила перед Сашей Бобриком все свои реликвии, оставшиеся у нее от прошлой жизни, которую уже никогда не вернуть. Два альбома фотографий - детских и тех, где она еще - беспечная студентка мединститута с чистой репутацией и великими планами на будущее. Отдельно в конверте Коровина хранила три десятка свадебных снимков, немых свидетелей о коротком временном отрезке, когда она чувствовала себя самой счастливой женщиной на Земле.
Из коробочки были извлечены оплавившаяся кокарда и покореженный орден Красной звезды со штифтом отдельно.
-Ой, товарищ санинструктор! - удивился Саша. - Почему у вас орден сломан!
-Был у меня один пламенный любовник, который любил грызть от страсти железо, - объяснила она ему, и как бы между прочим предложила. - После того, что с нами произошло, называй меня просто Надей. - И, будь добр, на "ты". Или нам с тобой для этого еще на брудершафт стоит выпить. У меня, конечно, есть для этих целей медицинский спирт, но, боюсь, для твоей печенки он будет крайне неполезен.
-Хорошо, - согласился Бобрик, подернувшись густым румянцем смущения. - Надя... и на "ты"... Тут у вас... ой, у тебя орден сломан, так я могу его вам... ой, тебе починить.
-Каким же это образом?
-Попрошу дружка Петьку Мазура, он паяльник принесет, и я живо...
-У тебя строгий карантин, - прервав, предупредила его Надежда. - Так что, никаких Петек Мазуров. И никого другого в течение пяти дней.
Надя теребила щетку волос на его голове и думала о том, что уже не хотела бы расставаться с этим мальчиком. И это легко было сделать. Ведь то, что у него гепатит, она выдумала. И сама не знала, почему, чем руководствовалась, когда устанавливала мнимый диагноз. Ведь ни о какой близости с ним в тот момент она даже и не думала. Правда, с другой стороны, настоящая болезнь - порок развития желчного протока не позволяет ему дальше оставаться в армии, тем более участвовать в боевых действиях. Его надо срочно вытаскивать отсюда, так как он имеет все шансы погибнуть здесь не от пули, а от осложнений, к которым может привести коварный врожденный недуг.
Ее раздумья прервал Сашин голос:
-Товарищ санинструктор... ой, простите, Надя. А вы... ой, простите, ты не подарите мне одну свою фотографию на память. А то у меня снимок печени всегда с собой, а любимой девушки - нет. Вы же теперь моя любимая девушка.
Надежда звонко рассмеялась. Но это был смех сквозь слезы. "Если кое-кто тут узнает, мальчик, что я твоя девушка, - с горечью подумала она, - то тебя со света сживет". И опасения эти были отнюдь не напрасными.
Эту ночь они провели в объятиях друг друга. В момент наивысшего блаженства она шептала ему:
-Я люблю тебя, мой мальчик!
Но он, похоже, не был еще готов к таким высоким признаниям и отвечал ей:
-Учительница первая моя!..
Для младшего сержанта Петра Мазура никакие карантины не были преградой. На следующее утро он проник в лазарет, когда Надежда всего на пятнадцать минут удалилась в хозчасть получить медикаменты от прапорщика Галушко. Саше очень хотелось рассказать товарищу о том чуде, которое случилось с ним вчерашним днем и продолжалось потом всю ночь. Естественная реакция молодого человека, только что переставшего быть девственником. Но он понимал, что этого делать ни при каких обстоятельствах нельзя. В свою очередь, Петька Мазур видел, что с его меланхоличным другом происходит что-то необычное, но спросить что именно, он так и не решился. Саша попросил его достать где-нибудь электрический паяльник. В этот момент вошла Надежда и прогнала незваного гостя.
Больше в этот день их никто не тревожил. Весть о том, что в фельдшерском пункте содержится желтушный больной напрочь отбила охоту посещать это место всех гарнизонных симулянтов и тайных воздыхателей санинструктора. На четвертый день карантина Мазур раздобыл где-то паяльник и принес Саше. Был уже поздний вечер. Надя приоткрыла ему дверь, но внутрь не пустила, а лишь, просунув руку в узкую щель, забрала инструмент. Не знала она, что за младшим сержантом все это время следил Лютый Татарин.
Окна лазарета были наглухо задрапированы, дверь закрыта на щеколду. Саша Бобрик в трусах и майке сидел за столом и орудовал паяльником, приваривая оторванный штифт к тыльной стороне ордена. Надежда, которая окончательно вошла в роль мамы, няни и любовницы, вела себя слишком уж беспечно. Пока ефрейтор увлеченно корпел над неподатливым куском благородного металла, санинструктор вновь перевоплотилась в медсестричку западногерманского производства, от одного вида которой даже у самого здорового человека могла тут же начаться патологическая тахикардия(9).
Она подошла к Саше сзади и обняла его за плечи, тяжело задышала. Теперь малейшее прикосновение к его телу, как и в случае с Коровиным, приводило ее в трепет. Но в этот самый момент дверь слетела с задвижки, распахнулась, и внутрь ворвался, как смерч, разъяренный Лютфиев. Надя отшатнулась в сторону, Бобрик поднял голову и замер в оцепенении.
-А, боец! - закричал Лютый Татарин. - Я вижу там у тебя яйца отполированные сверкают из-под казенного исподнего! Да я тебе, знаешь, что сделаю за это, щегол пестрожопый! Да я тебе в задницу сейчас засуну этот паяльник. Ты у меня месяц будешь срать канифолью!
-Что вы себе позволяете, товарищ капитан! - оборвала его гневную тираду пришедшая в себя Надежда. - Кто дал вам право вламываться в помещение лазарета!
-А, товарищ санинструктор! - Лютфиев переключил все свое внимание на нее. - Что, новую форму для медработников ввели в Советской Армии?!
-Я вас еще раз спрашиваю, что вы себе позволяете! - не унималась та.
-А вы что себе позволяете, товарищ санинструктор?! - орал капитан. - Развели тут, понимаешь, блядство с личным составом! Больной он, видите ли! Помирает, ухи просит!
-Подите отсюда прочь, товарищ капитан! - скрипя зубами, произнесла Коровина. - Иначе я завтра доложу обо всем командиру!
-Завтра он будет ждать от вас рапорт о вашем аморально-безнравственном поведении!
-Я сказала: вон! - настойчиво повторила она.
-Хорошо, я пойду, но и он тоже у меня пойдет! - вопил, брызжа слюной во все стороны, Лютфиев. - Сорок пять секунд, чтобы одеться и марш в казарму, симулянт хренов! - и уже более спокойным тоном. - Я с тобой потом разберусь! Я тебе устрою штрафбат сразу после лазарета!
Ефрейтор Бобрик стал спешно одеваться. На пороге Надежда, несколько совладав с собой, сунула ему несколько пакетиков с лекарствами:
-Больной, будете принимать по одной таблетке из каждой упаковки по три раза в день после еды.
Это был хитрый маневр в ее исполнении. Настоящих эффективных средств для того, чтобы облегчить его страдания, когда ее не будет рядом, у нее не было. Она подсунула Саше плацебо, ловко спрятав между облатками фотографию, которую он попросил. На ней Надежда была изображена студенткой первого курса в его же нынешнем возрасте.
-Послушай, Лютый Татарин...
Надежда, когда Саша исчез за дверью, пыталась с ним договориться, но тот прервал ее, гнусно при этом засмеявшись:
-А ты завафленное бельишко-то от новой формы простирни после эго щегла. Будешь ублажать меня в нем, когда наступит время...
...Ночью Надежда сожгла костюм медсестры в бочке, которая была установлена перед фельдшерским пунктом. А наутро ожидала распространения злонамеренных вестей, слухов и сплетен. Однако оказалось, что о ночном происшествии в лазарете никто ничего не знает. Главный свидетель Лютфиев, от которого в любой момент можно было ожидать всякой подлости, долгое время надсадно молчал. Но при этом чуть ли не каждый божий день шантажировал Надю, обещая рассказать всему миру о дурном поступке падшей женщины, совратившей солдата срочной службы.
"Симулянта" Сашу Бобрика при этом он, как непосредственный старший начальник, не подпускал к лазарету на пушечный выстрел. Надежда скучала о нем и все думала, как же он переносит без ее помощи тупые, тянущие боли, которые должны были регулярно возникать у него в правом подреберье от физических перегрузок и дурной солдатской пищи. Необходимо было поднимать вопрос о срочном комиссовании Бобрика, но Коронина не торопилась этого делать, опасаясь огласки ее "предосудительной связи", которую ей постоянно сулил Лютый Татарин. Впрочем, этим мыслям гнездиться в ее создании суждено было совсем недолго.
Война тривиальная штука и смерть на ней - вещь тоже тривиальная. Полтора месяца спустя механик-водитель ефрейтор Александр Бобрик погиб во время рейда. Родителям потом сообщили, что геройски, хотя даже медали не дали. Надежда не удивилась, когда на пороге лазарета с черной вестью о Саше появился младший сержант Мазур. Незадолго до этого печального события Лютфиев, уставший безрезультатно угрожать Надежде, запустил все-таки механизм народной молвы, и уже на следующий день в подразделении во всех углах только и шептались о романе прошедшей Крым и Рым санинструктора с девственным солдатом-срочником. Естественно, все при этом косились на Надьку-шалаву.
Петя передал Надежде Коровиной Сашкины часы, которые остановились в тот самый миг, когда он был убит взрывом, и рассказал, как все случилось. Ефрейтор Бобрик управлял головной машиной, на броне которой находились и капитан Лютфиев, и сам Мазур. Когда БМД угодил под подрыв фугаса, все успели спрыгнуть с нее, и, расползшись по укрытиям за валунами, коих, к счастью, было великое множество на этой открытой местности, приняли бой. А когда "духи" отступили "братская могила десанта", в которой кроме Саши находилось еще три бойца, выгорела изнутри дотла, не оставив никому из них ни малейшего шанса выжить. Необожженными у Бобрика остались только руки по локоть, на которых зловеще поблескивал навечно остановившийся хронометр.
Приняв у Петра Мазура часы, Надя тихо произнесла:
-Вот и вторую мою любовь сожгла афганская война, а я лишь собираю ее обгорелые трофеи.
Не было никаких оснований было считать, что в гибели Саши Бобрика виноват именно капитан Рустам Лютфиев, который сам в этот момент ехал на башне злополучной бронемашины. Но Надя для себя вывод в его виновности сделала и вряд ли кто-нибудь мог убедить ее в обратном. Она поклялась, что если когда-то в жизни ей представится случай, то она обязательно отомстит за эту смерть.
На следующий день, с раннего утра, она явилась к майору Синегубу. Тот уже практически сидел на чемоданах, готовый ехать в Капчагай. Он был уже в курсе последнего любовного увлечения Надежды. Поэтому, когда услышал ее просьбу о немедленной отправке в Союз, посчитать своим долгом напомнить ей.
-А между прочим, товарищ санинструктор, у вас двухлетний контракт, так что извольте...
Не закончив фразы о воинском долге, комбат тут же перешел на совсем другую тему. Уж как он ее начал распекать и за блуд, и за неразборчивость в сексуальных связях, и во всех остальных смертных грехах, и говорил в сердцах до тех пор, пока она его зло не прервала.
-Ты бы на себя посмотрел, Синегуб.
-Что значит "посмотрел на себя"?! Вы как разговариваете со старшим по званию, товарищ санинструктор?!
-Идиот ты, Виталий Степанович! Ведь я беременна.
Синегуб тут же осекся и залопотал:
-Как беременна?! От кого беременна?!
-Да не волнуйся ты так, Виталик! - Надя стала вести себя совсем уж развязно. - Вон, аж губёнки задрожали от страха. Не от тебя! Не от тебя!
Немного помолчав, комбат сказал тихо:
-Пишите соответствующий рапорт, товарищ санинструктор.
...Подходил к концу 1985-й - год великих и во многом несбывшихся ожиданий.
***
Из письма Петра Мазура Надежде Коровиной.
"Уважаемая Надежда Сергеевна!
Пишет Вам Петр Мазур, друг Саши Бобрика, если, конечно, вы помните такого. Пишу Вам через семь лет после нашей последней встречи, случайно узнав Ваш подмосковный адрес...
...Майор Синегуб после Вашего отъезда будто с цепи сорвался. Лез в самое пекло, и за несколько дней до оправки в Союз был тяжело ранен. Выкарабкался, получил подполковника, но тут же был списан в отставку по состоянию здоровья. На этом, собственно, его военная карьера и закончилась...
...Поговаривают, что майор Лютфиев, при Вас, если помните, он был еще капитаном, возвращаясь с войны домой, вывез с собой из Афганистана восемь контейнеров всякого добра, в том числе много тамошнего антиквариата, включая различную утварь ...
...Я не все Вам отдал во время последней нашей встречи, за что Вы меня извините. От Саши у меня осталась Ваша фотография с его собственноручной надписью на обороте "Учительница первая моя". Мне это показалось довольно забавным, а поскольку у меня сейчас есть свое небольшое фотоателье, я сделал Вам виньетку, которую вручали каждому, кто переходил в пятый класс. У Вас, наверняка, тоже такая есть. Вот я и сделал Вам такую же, где Вы изображены вместе с Сашей. Это Вам на память о нем и обо мне. Не сочтите за пошлость. Все это от чистого сердца...
С совершеннейшим почтением к Вам, Петр Даниилович Мазур.
21 августа 1992 года".
Письмо и фотокарточка были вложены в бандероль с памятной виньеткой. Увидев себя и Сашу на ней, Надежда сначала рассмеялась, а потом заплакала.
***
Обосновавшись в подмосковном городе Долгопрудном, Надежда Сергеевна Коровина вернула себе доброе имя, перестав быть Надькой-шалавой. Ее сыночку Сашеньке шел седьмой год. По всем срокам это был ребенок Синегуба, но Надя себе и в мыслях не позволяла так считать. Наследника небольшого бизнеса, состоявшего из нескольких палаток на местном рынке хозяйственных товаров, звали Александром Александровичем Бобриком. В честь отца-героя, с гордостью говорила Надежда. Был соблазн назвать мальчика Всеволодом, как этого хотел Александр Коровин, но она от этой идеи отказалось. Ведь ее Коровёнок был на этом свете, хоть и прожил всего десять дней в барокамере, а теперь у нее есть Бобрёнок, и даст бог у него будет счастливое будущее.
Соразмеренная, давно уже вошедшая в нормальное русло жизнь Надежды Коровиной закончилась в один день - 7 апреля 1993 года. У рынка в Долгопрудном появилась новая московская "крыша". Ее босс явился знакомиться со своими новыми данниками. В коренастом типе в малиновом пиджаке, окруженном многочисленной охраной, Надя узнала Лютфиева. Он с важным видом Мороза-Воеводы обходил свои владения, и в своем торговом ряду она столкнулась с ним нос к носу.
Надежда быстро отвернулась, пытаясь притвориться, что не узнала его, но зоркий взгляд Лютого Татарина зацепился за рыжую копну волос и стройную фигуру. Стоит заметить, что за последние восемь лет она ничуть не изменилась, и ее бы мог спокойно узнать любой из бывших знакомых. Мало перемен произошло и во внешности Лютфиева, только разве что брюхо немного выросло, да черные волосы посеребрила седина.
Она стояла к нему спиной и перебирала товар на прилавке, а он пристроился к ней сзади и, тяжело дыша, утробным голосом произнес:
-Привет тебе, Надька-шалава!
Ту аж передернуло, но она тут же собралась с духом.
-Разве мы знакомы? - спросила, стараясь не подавать виду, что тоже узнала его.
-Ну, ладно, хватит придуриваться, товарищ санинструктор.
Отпираться было бессмысленно, и Надежда решила взять инициативу в свои руки.
-Слышь, Лютый Татарин, чего тебе от меня надо?
-Был татарин, а стал марсианин, - поправил ее Лютфиев. - Теперь просто Лютый. И еще твой непосредственный начальник. Захочу, от ясака полностью освобожу, захочу, в порошок сотру.
-Ты мне никак угрожаешь, Лютый? Брось! Это уже было в наших с тобой отношениях.
-Я тебя по-дружески предупреждаю, - успокоил ее татарин. - Помнишь, что за тобой имеет должок еще с Афгана. Готова его сразу отдать? У меня на этот случай и форма медсестрички припасена. Соглашайся!
Надежда промолчала.
-Я тебе даю еще немного времени, чтобы ты, наконец, одумалась, Надька-шалава.
И на это она ничего не ответила.
После этой злополучной встречи стали возле ее палаток крутиться какие-то подозрительные чернявые типы. Надя чувствовала, что эта опека неспроста. С прежней "крышей" она умела ладить, но что может сотворить этот Лютфиев, одному шайтану известно, тем более, что от нее он потребовал не денег, а личного, если можно так выразиться, участия.
А учудил Лютый Татарин следующее. Вдвое выше затребовал с нее плату за услуги рэкета в сравнении со всеми остальными. Надя, скрепя сердце, заплатила. Благо деньги в кубышке у нее были. Но через неделю новая неприятность - все женщины, реализующие товар с ее лотков, уволились без объяснения причин. Только одна, самая старшая из пятерых - видимо, терять той было нечего, - призналась, что им угрожали новые хозяева рынка. После этого Коровина свернула торговлю и куда-то исчезла из поля зрения своих соглядатаев на целые сутки.
За это время она успела слетать на Украину, оставить сына у свекров в Днепродзержинске. Ее родителей уже не было в живых, и перед смертью они так и не смогли наладить до конца отношения друг с другом. А родители Александра были очень рады приезду внука. Пусть и не родной а все-таки Александр Александрович и внешне похож на маму, значит, будет счастливым.
-Николай Трофимович, - попросила Надя Коровина-старшего при расставании. - Сашенька останется у вас на неопределенное время. Деньги на его содержание я вам отдала. Не будете шиковать, этих долларов хватит года на три.
-Ты что, так долго будешь отсутствовать?
-Не знаю. Как получится. Но связь с вами обязательно поддерживать буду.
-У тебя что, Надюша, опять неприятности? - поинтересовался свекор.
-Не то слово, Николай Трофимович.
-Вот я тебе еще тогда говорил Наденька, что шлейф - это страшная вещь. Будет за тобой тащиться всю жизнь, как нитка за иголкой.
-Вот только давайте обойдемся без этих стенаний, - обрубила его Надежда.
-А ты знаешь, Надя, - свекор решил хоть как-то сгладить возникшую в разговоре неловкую ситуацию, - твоего армяшку полгода назад укокошили. Снайпер угодил ему прямо в центр лысины. Первый в Днепропетровске легальный долларовый миллионер был...
-Жаль, - неожиданно сочувственно отреагировала на это известие Надежда. - Сурен Арутюнович был высоконравственной личностью в сравнении с теми, с кем приходится иметь дело сейчас.
На том и распрощались.
-Берегите внука, Николай Трофимович! - сказала она, стоя уже на пороге и целуя Сашеньку в румяные, как свежее яблочко, щеки.
-Я из него настоящего защитника Отечества воспитаю! - торжественно пообещал свекор.
-Отечества у нас теперь с вами разные, Николай Трофимович, - возразила Надя.
-Не знаю, как у тебя, а у меня Отечество всегда было и есть одно! - с достоинством в голосе ответил ей он.
В семь часов вечера Надежда Коровина была уже в Киеве, к девяти - в Москве, а ровно в полночь вывалила из такси у своего дома в Долгопрудном. В самолете приняла изрядную порцию водки для снятия стресса. Ее агрегатное состояние ввело в окончательное заблуждение двух филеров Лютфиева, которые "пасли" ее, дежуря неподалеку от подъезда.
На следующее утро на рынке Надежда подошла к одному из "шестерок" татарина, и сказала ему:
-Мне нужен Лютый! Передай, что его ждет Надька-шалава. Пусть тотчас приезжает.
Лютфиев примчал уже через час.
-Где была вчера? - спросил, даже не поздоровавшись.
-Сына отвозила к подруге в Москву.
-У, суки!.. Всех уволю! - злобно проскрипел Лютфиев.
-Да ладно тебе, Лютый Татарин! Будет людей стращать! - успокоила его Надежда и добавила. - Час твоей воли настал. Буду твоей. Завтра вечером приезжай ко мне.
В душе Лютфиев ликовал. Наконец-то им покорена женщина, прежде доступная многим, но только не ему самому. Однако Лютый не знал главного. Надька-шалава продала свою двухкомнатную квартиру в Долгопрудном вместе со всем интерьером и завтрашняя ночь была последней, которую она проводила в ней по договоренности с новыми владельцами.
Лютфиев приехал в договоренное время - к 21.00. Цугом, с целым эскортом охраны, которая едва смогла разместиться в двух машинах сопровождения. Троих оставил на лестничное клетке, еще пятеро дежурили во дворе. Грохнула в потолок бутылка шампанского, пенная струя, описав параболическую дугу, устремилась в хрустальные бокалы богемского стекла, привезенные в подарок хозяйке гостем. Татарин ждал скорого наступления незабываемой ночь. В сущности, таковой она для него и станет. Вдруг Надежда неожиданно предложила:
-Давай выпьем, Лютый, с тобой на брудершафт. А то мы уже столько лет тыкаем друг другу, а все не на законных основаниях.
Поцелуй был долгий и сладостный. От него у Лютфиева совсем помутилось в голове. Был слышно, как в подъезде о чем-то глухо переговариваются охранники.
-Слушай, Лютый, да отправь ты своих циклопов отсюда куда подальше, - попросила Коровина. - Что мы с тобой, честное слово, как не родные. Потом, зачем им слушать все, что у нас здесь будет происходить?
Надежда делала вид, что слегка пьяна, и это добавляло татарину излишней уверенности. Он открыл входную дверь и приказал охране уезжать до утра. Ее начальник пытался было что-то возразить, но Лютфиев был непреклонен. Во дворе завелись моторы, и все три автомобиля умчались восвояси. А Надя в это время, прикрывшись халатиком, упорхнула в ванную, предложив Лютому расположиться в спальне. Тот совсем разомлел, растянулся на двуспальном сексодроме и предвкушал события предстоящей бурной ночи. Мерный звук воды, текущей из душа, успокаивал его и настраивал на мирный лад.
Ему захотелось шампанского, которое осталось в гостиной на столе. Он выбрался из-под покрывала и зашлепал по паркету в соседнюю комнату. И тут на его голову обрушился невероятной силы удар...
...Когда Лютый Татарин пришел в себя, то понял, что лежит на животе, намертво привязанный к кровати. В спальне горел неяркий свет, излучаемый двумя тусклыми бра. На тумбочке рядом с ним стояла статуэтка "Сидячий борец сумо", которую Надежда когда-то привезла из Китая, перепачканная его собственной кровью. Вся подушка также была в вязкой, липкой жиже пурпурного цвета. Он попытался освободиться от пут, но услышал где-то позади себя звучащий как-то неестественно металлический голос:
-Даже и не думай! Майор Синегуб учил меня вязать десантные узлы на совесть.
-Ты что сдурела?! - закричал что есть мочи Лютфиев.
-Кричи, кричи! Этот дом старой постройки. Звукоизоляция отличная. Так что, ори хоть от оргазма, а хоть и от нестерпимой муки, никто тебя не услышит.
-Надя, что тебе от меня надо? - взмолился Лютый. - Любое твое желание выполню.
-Ах ты, рыба моя золотая! - нарочито умилилась Надежда. - Желание мое любой он выполнит! Теперь вдруг Надей стала! А то все шалавой была!
-Ну, говори же, говори! Не тяни! - продолжал причитать тот.
-Ты зачем, Лютый Татарин, честь моего мужа, героя-вертолетчика, изгадил?
-В каком смысле изгадил?
-А в таком, что пока он там головушку свою буйную складывал за Родину, ты, сучий потрох, на войне этой мародерствовал, обогащался.
-Это, неправда, Надя! Я сам много раз был на волосок от гибели!
Но Надежда не собиралась выслушивать его доводы. Свой приговор она ему уже вынесла.
-А любимого моего Сашеньку-второго зачем на смерть отправил?
-Это не я! Это была случайность! Нелепость войны!
-Помнишь, как ты в тот вечер, когда я видела его в последний раз, пообещал ему в задницу вставить паяльник, чтобы тот, значит, потом месяц срал канифолью?!
-Не припоминаю.
-Все ты прекрасно помнишь, Лютый Татарин. А ведь ты тогда не ему паяльник в сраку вставил, а мне. Уже восемь лет шкворчит да так, что во всей округе паленым пахнет. Ну, ничего! Сегодня я тебе верну должок!
С этими словами Надя извлекла из коробки электрический паяльник китайского производства. Лютфиев побагровел от ужаса, и его узкие глаза стали вылезать из орбит.
-Не волнуйся, Лютый, - стала успокаивать его Надежда. - Это вещь очень полезная в быту и надежная. Если инструкция нам не врет, то через полчаса паяльник выключается сам. Так что, готовься и ничего не бойся.
-Что ты будешь делать?!
-Восстанавливать справедливость!
Надежда встала и сделала шаг в сторону татарина.
-Сука ты, Надежда! Шалава! Паскуда! Змея подколодная! - истошно заорал он.
-Считаю вечер воспоминаний законченным! - сказала Надежда, залепив Лютфиеву рот скотчем.
Следующим изящным движением руки она вставила тому между ягодиц anus profundis паяльник и включила тумблер. Потом вызвала по телефону такси, но не к своему - четвертому, - а в целях необходимой глубокой конспирации к первому подъезду. Закрывая дверь и в последний раз окидывая взором прихожую оставляемой ей навсегда квартиры, она слышала, как чертыхается где-то в глубине спальни Лютый татарин, которые пока не еще не почувствовал, а лишь предчувствовал то, что его ожидает в ближайшие полчаса. Китайский прибор разогревался очень медленно, но до температуры 400 градусов по Цельсию.
Потом Надежда поднялась на чердак и через крышу прошла от одного крайнего подъезда к другому. Выйдя во двор, тут же села в "мотор" и попросила отвезти ее в аэропорт Домодедово...
Какого же было удивление новых хозяев жилья, когда она вошли в нее ранним утром следующего дня и обнаружили в спальне привязанного к кровати незнакомого мужика, седого как лунь, окровавленного и обделавшегося, с паяльником в анальном отверстии. Еще больший шок вызвало у них внезапное появление людей с пистолетами, которые ворвались в квартиру, положили всех на пол, а после того, как пострадавшего увезла "скорая помощь", устроили им многочасовой допрос с пристрастием. Когда же охранники Лютфиева узнали обо всех обстоятельствах дела, они только за голову схватились. Ах, Надька! Ах, шалава!
В тот же день врачи городской больницы Долгопрудного удалили пациенту Лютфиеву прямую кишку, и теперь он какает исключительно через выводные трубки-катетеры. Правда, капиталы его ежегодно приумножаются, хоть счастья нет. Воистину правду говорят в народе, что деньги всегда любят липнуть к говну. От поисков Надьки-шалавы он отказался. Не захотел мстить. Видимо, чтобы лишний раз не привлекать внимание общественности к своему позору.
А следы Надежды с тех пор теряются. Единственный, кто наверняка знает о ее местонахождении, это свекор, но старик, когда я у него пытался это узнать, молчал, как красный партизан на допросе. Внук Саша живет по-прежнему с дедушкой и бабушкой и, похоже, ни в чем не нуждается. На момент нашего разговора с Николаем Трофимовичем ему уже исполнилось четырнадцать лет.
***
В 2001 году я был в командировке в Москве. Накануне до меня дошли слухи, что, якобы, есть сведения о том, что Надька-шалава воевала в составе отряда "черных колготок" в Чечне. Убивала, значит, наших военных. Ведь майор Синегуб в Афгане научил ее не только десантные узлы вязать, но и виртуозно стрелять из снайперской винтовки Драгунова.
Будучи в столице, я решил поинтересоваться, что думает на этот счет мой старый боевой товарищ Игорь Смолкин. Позвонил по тому телефону, который тот оставил мне после последней нашей встречи. Ответила его жена Маша, и с радостью в голосе сообщила о том, что Игорь здесь больше не живет. Я попрощался, но она попросила не вешать трубку, и стала рассказывать, какой прекрасный у нее сейчас муж, и как она с ним счастлива. Я терпеливо выслушал долгие откровения не очень умной женщины о том, что Нугзарчик - правнук грузинского партийного деятеля Лаврентия Картвелишвили (попробуйте выговорить с пятого раза, но у этой трещотки все, видимо, стало получаться уже с первого). Он усыновил детей Смолкина, и теперь Славик и Леночка, соответственно, являются "Нугзаровичем" и "Нугзаровной". Нугзарчик, оказывается, такой добрый, такой добрый. Он позаботился и о самом Игоре, купил ему однокомнатную квартиру со всеми удобствами на Соколе, если мне надо, то она обязательно даст его номер телефона.
Признаться, у меня разболелась голова от такого количества подробностей из личной жизни людей, которые в тот момент меня совершенно не интересовали. Позже я дозвонился Смолкину, и спросил его мнение по интересующему меня вопросу. Тот, как всегда был хорошо подшофе, и сразу же стал предлагать мне выпить. Только после пяти минут разговора он понял, наконец, что мне от него надо и разразился пьяной бессвязной тирадой:
-У, Надька! У, шалава пухлая! У, гадюка! Она - женщина хорошая, но сука...
И так далее, и в том же духе. Впрочем, все это уже слышал раньше, и поэтому предпочел прервать эту бесплодную беседу...
Сам я не верю, что она могла пойти против своих.
***
Образ Надьки-шалавы, конечно же, собирательный, слепленный из судеб нескольких женщин, по которым прошелся Афганистан и последующие за необъявленной войной годы либеральных экономических реформ. Но сам рассказ - чистая правда. Единственное, что является в нем вымыслом, так это место службы героини. Я специально определил ее в вымышленный гарнизон, поскольку если бы указал какое-нибудь настоящее подразделение, то другие бы возразили, настаивая на том, что Надька-шалава служила именно у них, и они с ней лично были знакомы.
Примечания:
Зияющие высоты дна - философская категория, означающая предел человеческого падения.
"Дядя Вася" - так советские десантники любовно называли многолетнего бессменного командующего ВДВ, генерала армии Василия Филипповича Маргелова (1908-1990). Прощальные маневры с его участием состоялись в январе 1979 года, когда он был назначен генеральным инспектором Министерства обороны СССР, что считалось для военачальников такого ранга почетным выходом на пенсию с сохранением высокой зарплаты.
Элоквенция - злобная обличительная речь, главным образом, политического содержания.
Баррель - (в дословном переводе с английского "бочка") современная американская мера измерения объема нефти, равная примерно 120 литрам. Соответственно, четверть барреля - что-то около тридцати литров.
Арбатским военным округом в армейском обиходе называли местопребывание Генерального Штаба Вооруженных сил СССР (теперь Российской Федерации) в Москве.
Анамнез - совокупность сведений, получаемых при медицинском обследовании от самого больного и группы знающих его лиц.
"Дробь шестнадцать" - так солдаты называют "жемчужину" армейской кулинарии - перловую кашу.
По украинской народной традиции, "подсунуть гарбуза" означало дать сватам жениха от ворот поворот.
Патологическая тахикардия - хроническая болезнь сердца, выраженная в учащенных сокращениях миокарда в состоянии покоя.
Плацебо - таблетка-пустышка, не содержащая никаких лекарственных препаратов, физиологически инертное вещество, применяемое исключительно в целях психологического воздействия, когда пациент верит, что его применение принесет пользу здоровью.
Мороз-Воевода - персонаж поэмы Н.А.Некрасова "Мороз, Красный нос".
Ясак - (тат.) дань, налог.
Anus Profundis - (лат.) дословно, "глубоко в задницу".
Вся информация размещена на основании соглашения
Внимание, вся информация размещена на сайте предоставленная исключительно в ознакомительных целях, поэтому владельцы сайта не несут ответственности за правдивость, валидность, степень контрафактности.
При копировании материала гиперссылка в виде www.warchanson.ru ОБЯЗАТЕЛЬНА !
Правообладателю
Внимание, вся информация размещена на сайте предоставленная исключительно в ознакомительных целях, поэтому владельцы сайта не несут ответственности за правдивость, валидность, степень контрафактности.
При копировании материала гиперссылка в виде www.warchanson.ru ОБЯЗАТЕЛЬНА !
Правообладателю